За пеленой дождя - Анна Карлссон
Спать я не ложилась. Даже не могла заставить себя зайти в спальню. Наш дом стал неуютным и холодным. До часа ночи прислушивалась ко всем шорохам, что доносились с лестничной клетки. Мне казалось, что лифт постоянно останавливается на нашем этаже. Оказывается, к соседям ходят толпы народа. Как только открывались двери лифта, я переставала дышать, чтобы не пропустить, как щелкнет замок входной двери. Опять хлопала соседская дверь. Воображение рисовало мою последующую одинокую жизнь. Что можно делать вечерами, если он не придет домой? Кому нужны мои кулинарные шедевры, если их некому оценить? Зачем я начала никому не нужные выяснения! Злясь на Ирку, я ненавидела себя. Мне стало страшно, я поняла, что собственной жизни у меня нет. Утром я вставала с мыслями о муже, а вечером снова думала о нем, ожидая возвращения домой. У меня не было ни интересов, ни увлечений, ни друзей. Об Ирке думать сейчас не хотелось. Он был моим миром, который лопнул, как мыльный пузырь.
Представляла, как Галина шустрит на своей кухне, чтобы порадовать нашего мужа вкусным обедом. Картины, возникающие в моей голове, были настолько реалистичными, что я была готова поклясться, что чувствую запах жареной картошки с чесноком — любимого лакомства моего, теперь уже, наверное, бывшего мужа. К половине третьего ночи мои фантазии едва не довели меня до помешательства. Выплаканные слезы было невозможно больше мерить ведрами. Мечась между окном, телефоном и входной дверью, я протоптала на паркете тропу. Находиться в бездействии и ждать неизвестно чего, тоже было невозможно. Наспех одевшись, я вышла из дома в кромешную тьму.
Дом спал, спала улица, весь город спал. Я почувствовала себя одной в целом мире. Было страшно, но дома за металлической дверью было еще страшнее. Раньше я старалась держаться подальше от подозрительный личностей в темноте дворов, обходя их десятой дорогой. Теперь все было неважно. Редкие черные тени скользили по улице, но я их не боялась. Что они могли мне сделать, чтобы стало хуже, чем уже произошло? Убить или ограбить? Мне было все равно.
Помня, в какую сторону махнула рукой Галина, рассказывая про место своего обитания, я направилась туда. Она говорила, что до ее дома не больше двадцати минут. Я прошла это расстояние бодрым шагом. Оказалась точно в таком же дворе, как и мой. Дома стояли параллельно друг другу, ничем не отличаясь, как близнецы. Каким образом, не зная точного адреса, я хотела найти Женечку, неизвестно. Мне бы только его увидеть. Я бы упросила, умолила его вернуться и больше никогда ни словом, ни взглядом не напомнила ему о случившемся. Только бы мне его найти. Я носилась вокруг незнакомых домов, высматривая окна, в которых горел свет. Мне представлялось, что Женечка тоже не спит, а смотрит в окно, вспоминая меня. Может он даже скучал, только природная гордость не позволяла вернуться так скоро. И не нужна ему никакая жареная картошка, у него и так повышенный холестерин. Я даже вдыхала ночной воздух, пытаясь уловить запах придуманной мной пищи. Словно пес, потерявший своего хозяина и пытавшийся найти его по знакомому запаху. И сдалась мне эта жареная картошка!
Совершенно обессилев, я вернулась домой к пяти утра. Не раздеваясь, присела на диван, чтобы несколько секунд передохнуть и придумать новый план действий. Незаметно для себя я уснула и проснулась за полчаса до выхода на работу. Я и подумать не могла, что смогу спокойно спать в то время, как меня бросил навеки любимый и единственный мужчина. Стало очень стыдно. Права была моя мама, когда говорила, что все мне как с гуся вода, когда я приносила из школы плохие оценки. Наверное, я просто не умею показывать собственные чувства. А может, правда, как с гуся…..
На работе все смотрели на меня, как на выходца с того света. Они были правы, я чувствовала себя именно так. Заведующая вызвала меня в свой кабинет. Будучи женщиной доброй и понятливой, она предложила мне взять несколько дней за свой счет, чтобы избавить детей и их родителей от созерцания кислого выражения на моем лице.
Сменщица моя выразила готовность поработать в полную смену. Ее дочка собиралась замуж, поэтому при таких обстоятельствах деньги лишними не бывают.
* * *
Следующие три дня я пролежала пластом на диване. Изредка переползала на кухню, чтобы заварить кофе, и снова возвращалась на место. Телефон молчал. Даже Ирка не звонила, но я бы все равно не взяла трубку. Несколько раз, а точнее каждые полчаса, я набирала номер мужа, но он был вне зоны доступа. В том, что он меня бросил, больше не оставалось сомнений. Я знала, что счастье мое рано или поздно закончится. Так оно и случилось. Как говорила мама, когда познакомилась с Женечкой: «Не по Сеньке шапка». Она с самого начала считала, что я недостойна такого мужчины. Что ж, и в этом она была права.
Мама позвонила ближе к выходным, чтобы поинтересоваться, не собираемся ли мы заехать к ним. Когда я сказала, что Женя от меня ушел, она совершенно не удивилась.
— Этого стоило ожидать. Я тебе всегда говорила, что так и будет, а ты не хотела меня слушать. Пора уже начинать думать чужим умом, раз своего не нажила. Сколько раз я тебе говорила, что нужно заниматься своей внешностью, чтобы привязать такого мужчину. О ребенке опять же стоило задуматься. И в кого ты у нас такая!
От ее утешений мне стало еще гаже. Уже хотела положить трубку, когда она вспомнила еще об одной причине своего звонка.
— Я на днях была в гостях у моей приятельницы. Вот ведь везет некоторым. У нее дочка открыла какой-то салон. Скорее, небольшой кабинет, в котором занимается какой-то чепухой. Она одно время жила за границей, там и научилась. Знаешь ведь, какие у них там технологии. С мужем у нее что-то там не сложилось, вот она и вернулась. Понавезла импортного оборудования для своего кабинета и теперь помогает таким вот дурындам, как ты. Я и адрес
