Бывший муж. Я хочу нас вернуть - Анастасия Дмитриевна Петрова
— Давай я хотя бы попробую, — усмехается. Вероятно, мои слова его задевают.
Он уже второй раз пытается пробраться через стену холода, льда и моей отчужденности. Но я то урок хорошо усвоила.
Стоит открыться ему — он тут же найдет возможность плюнуть в самую душу.
— А что ты хочешь услышать, Саш? Твоя жизнь эти пять лет в Москве отличалась от той, что была у нас с Дашкой. Ты даже не представляешь, каким единым организмом мы стали. Настоящая семья, где любовь, доверие и забота. А теперь она там… Борется за свое здоровье. И просто напросто не понимаю, почему это случилось с ней? Уж лучше бы со мной.
— Или со мной, да?
— Я никогда тебе не желала зла. И никому не желаю. Вернется потом бумерангом. Но то, что твоя жизнь в моей парадигме мира далека от идеала, это правда.
— А что не так с моей жизнью. Юль?
Какой же долгий светофор. Я хочу, чтобы он вновь отвернулся к дороге, нажал на педаль газа и поехал.
Но мы стоим, а его взгляд обжигает щеку.
— Ты грязно разрушил семью. Не снимаю с себя ответственность за то, что возможно где-то и правда не услышала тебя. Но я не опустилась до измен и всей этой гнили…
— Так и я не опускался, Юль.
Он хмыкает, а я резко поворачиваюсь чуть ли не всем корпусом в его сторону.
Что значит не опускался?
Рот уже открывается, чтобы прокричать, что это все значит…
Но как раз загорается зеленый, мы выруливаем вправо и заезжаем во двор больницы.
К черту все это, Юль! Мало ли что он там сказал.
Даша! Даша — твоя забота. Остальное не интересует.
Глава 26
Юля
— Милая! — врываюсь вихрем в палату и прижимаю дочь к себе.
Боже, это всего лишь сутки.
— Мамуль! — тянется она ко мне, не плачет, улыбается.
А значит, всё хорошо. От сердца отлегает, и тревога хотя бы немного становится меньше. Слышу позади шаги Озерова и даю себе ещё минутку, прежде чем отлепить себя от дочери.
— Принцесса! — улыбается Саша, и чувствую, как Даша кивает: — Мама заказала твои любимые булочки! — слышу, как Даша смеётся, и это греет мою душу.
— Спасибо! — звонко говорит она: — Давайте пить чай! — энтузиазм в голосе ребёнка настолько очевидный, что я и сама заряжаюсь им.
— Как твои дела? — поглаживаю её волосы и заглядываю в глаза, чтобы увидеть в них.
— Скучаю, — признаётся она, и я поджимаю губы: — Но здесь неплохо, — добавляет она и не пытается сейчас казаться воодушевлённой: — Мы вчера играли в настолки, и доктор тоже с нами.
Улыбаюсь и чувствую, как рядом со мной прогибается матрас. Саша аккуратно садится рядом, и на мой взгляд, учитывая, габариты кровати, это слишком близко.
— Я рада, что тебе здесь комфортно, моя девочка, — с теплотой смотрю на свою малышку.
Сердце всё равно щемит, и я уже отчаянно хочу, чтобы всё закончилось, и мы вернулись к своей жизни.
— А где Карина? — вдруг спрашивает дочь.
Посылаю взгляд на Озерова.
— Она написала вчера, что приедет ко мне в другой раз…
Даша вопросительно смотрит на нас обоих, и я вижу, как Озеров хмурится. Стойкое ощущение, что со старшим ребёнком что-то происходит. Только вопрос в том, что конкретно?
— Я привезу её, — уверенно заявляет Озеров, и Даша кивает отцу.
— Малышка, нам ещё надо переговорить с врачом, а после тогда обещанный чай с булочками, идёт? — спрашиваю я, на что Даша тоже кивает.
Смотрит на часы и на секунду задумывается.
— Да, у нас сейчас ещё будут процедуры, доктор вчера говорил, — именно поэтому нам и надо встретиться с врачом, чтобы понять, что там будет.
Я целую Дашку в макушку и встаю с кровати.
— Ты… — только хочу спросить Озерова, но он уже встаёт, чтобы поцеловать дочь и двинуться на выход.
Молча выходим из палаты, и только когда закрываем дверь в неё, оба одновременно обращаемся друг к другу.
— Может, надо…
— Я поговорю с Кариной…
Киваю на его слова о разговоре, потому что хотела это предложить.
— Я бы тоже хотела присутствовать, но, — тяжело выдохнув, поджимаю губы: — Боюсь, она не откроется при мне, поэтому да… лучше тебе.
Начинаю медленно двигаться в сторону кабинета врача, но в этот момент чувствую ладонь в районе поясницы. Резко оборачиваюсь, и рука исчезает, будто её и не было. Мне даже хочется проверить это место. Как если бы там было щекотно, и тебе кажется, что там какое-то насекомое, а ты абсолютно не выносишь эту маленькую живность.
— Мы сможем это исправить, — слышу его голос, и всё происходящее кажется чем-то нереальным.
Полагаю, Озеров видит это в моих глазах, однако делает вид, что ничего не замечает.
Он стучится в кабинет и открывает дверь.
— Доброго дня, по поводу Озеровой Дарьи, можно? — уточняет он, но уже делает шаг в кабинет.
Вежливость на грани фола. Усмехаюсь, качнув головой, и иду следом за ним.
— Здравствуйте, — улыбаюсь врачу, а он указывает на кресла, а затем пожимает руку Озерову: — Мы бы хотели получить план лечения, что будет нужно, какие лекарства, и что конкретно за процедуры будут у дочери? — уточняющим тоном спрашиваю я.
Врач кивает, а затем подробно рассказывает нам, что предстоит ребёнку. И набор весьма впечатляет. Из-за того, что у Даши в организме критично повысился основной медиатор воспалительного процесса, то помимо иммунодепрессантов, её лечение включает ещё и гормоны в виде всем известного дексаметазона, капельницы с различными витаминами, чтобы напитывать организм.
В общем, путь будет насыщенным, но доктор уверен в том, что улучшить ситуацию удастся. Безусловно, о гарантиях речи нет, но даже тот факт, что он говорит об улучшении для меня уже некое успокоение.
Беседу с врачом мы заканчиваем в течение получаса, Саша задаёт ещё тысячу вопросов, насчёт содержания ребёнка. Чем кормят, что дают, возможно ли улучшение на платной основе, или здесь для всех равные условия. Тот факт, что у неё отдельная палата, это мы уже внесли оплату. Врач, правда озвучивает, что это максимум, остальное всё входит в
