Измена. Не возвращай нас - Анна Томченко

отдыхать так! Я хотел, блин, просто лежать моржом на побережье на каком-нибудь. Но нет, ты решила, мы полетели, и это касается всего. Куда мы отдадим Лину? Ой, вы знаете, я так хочу, чтобы моя дочка танцевала в каком-нибудь ансамбле, а то, что Лина не хочет танцевать, тебя как-то не волнует! Не интересно тебе, что я не хочу, чтобы моя дочь ломала себе ноги и растягивала все суставы. Тебя не волнует, что я был изначально против этой танцевальной школы.

Ты приняла решение. Ты правильно поступила все и упаси боже, если кто-то твоё решение начнёт оспаривать. Ты задушишь это все в зародыше, а потом ещё и попинаешь.

— Олег, ты просто сейчас вызверился на меня, потому что я поступила не так, как ты хотел.

— Конечно, ты поступила не так, как я хотел! Я хотел, как человек нормально обо всем договориться, а не после развода махать руками и кулаками! — зарычал на меня муж снова.

— И вообще Лина любит танцевать!

— Лина любит рисовать, Варя! Ты редко отвозишь её в учебном году на все эти её кружки. Так вот, на танцы она чаще всего едет с недовольной миной.

Я закатила глаза, понимая, что Олег просто цеплялся за какие-то проходящие темы и пытался строить из себя хорошего отца, но по факту он был отцом посредственным, и главное его достоинство в том, что он не мешал мне и Лине заниматься нашими девчачьими делами.

— Я не хочу с тобой ругаться. У меня нет моральных сил. Мало того, что я терплю истерики твоей любовницы, терплю истерики матери твоей любовницы, так ещё и твои должна терпеть. Нет, так не пойдёт. Я позвонила тебе сказать о том, что я подала на развод. Все, прими это как данность.

— Варь, ты во всем такая, вот хоть бы раз..

— До свидания, Олег — ласково протянула я в трубку и отключила вызов.

В ушах звенело до сих пор.

Мне казалось, что моя глухота так и не проходит, и я вынырнула из этого состояния, когда Лина выглянула из спальни и спросила

— Мам, у вас все хорошо?

Я нервно посмотрела на неё и уточнила:

— Тебе действительно не нравятся танцы?

Дочь пожала плечами.

— Мне не нравится станок, мне не нравится наш преподаватель. Может быть, если бы это были парные бальные было бы все немножко лучше.

Я зажала переносицу руками, выдыхая почти как дракон.

Господи, она столько лет ходит на эти грёбаные танцы и даже ни разу не сказала мне, что её это напрягает.

Я покачала головой и махнула рукой дочери. Она скрылась в своей спальне, и из неё послышались мелодии какого-то мюзикла.

Всю ночь я провела в состоянии близком к истерике в желании позвонить мужу и высказать ему что-нибудь гадкое. Но я понимала, что он просто задел меня, и поэтому я так реагировала. А ещё я понимала, что у него была защитная реакция.

Он получил известие о разводе и ему тяжело было с этим смириться.

Когда Давыдов говорил про утро, он забыл уточнить, что утро перед вылетом наступает в пять.

Я сонная, в одной сорочке, в непонимании сначала подошла к двери, открыла её и только потом сообразила, что передо мной стояли двое мужчин, а я сверкала голыми коленками.

Давыдов даже не обратил на это внимание, а сонный Жека просто прошёл внутрь и обнял меня.

— Где мне можно упасть?

— Займи детскую, Лина все равно спит со мной.

Жека кивнул и, оставив свой рюкзак на полке в коридоре, прошаркал босыми ногами по коридору. Давыдов хмыкнул и поднял на меня глаза.

— Варь, карточка, номера телефонов, все здесь, — он протянул мне конверт. И уже собирался уйти. Я только сонно уточнила.

— Какие номера телефонов, о чем ты?

— Ну там на всякий случай терапевт, моя мать, наша консьержка. Ну, а карточка, ты же не будешь на этого лося готовить, он жрёт больше чем я!

— Он просто растет, — отозвалась я.

— ууу! Растёт, поэтому я и оставил все так. Ты, главное, не напрягайся. Тебе просто надо за ним присмотреть. Он самостоятельный парень, он не нуждается особо в опеке и не позволяй ему заказывать пиццу и фастфуд, а то знаю я его. И, кстати, у него есть деньги на его карте. Так что, если вдруг у тебя будет поголовье курьеров, тоже не удивляйся.

Я кивнула, а позже зевнула.

— Ладно, все, давай я побежал, долечу, позвоню, узнаю, как этот лосяш у тебя тут, — я кивнула и потянулась за дверью. Давыдов помог мне её закрыть, а потом я прошлёпала спальню и опять легла к Лине.

Дочка проснулась ближе к десяти и своим кряхтением разбудила меня. Совсем забыв про Женьку, мы с ней вышли в зал, и она, увидев рюкзак, уточнила:

— Я что-то пропустила?

— Да, у нас Женя, — сказала я сонно. Лина нахмурилась.

— А когда он приехал?

— Сегодня утром, Клим его привёз.

Лина остановилась, не дойдя до ванны.

— Почему ты так говоришь про дядю Клима? Ты всегда говорила, дядя Клим...

— Потому что я хочу спать, — призналась я честно. Дверь детская открылась, и на пороге появился Женя.

— 0, мелкая, привет, — пробурчал он, потирая заспанные глаза.

— Привет— отозвалась Лина и прошла дальше в кухню. — Я пойду чайник поставлю.

Женька кивнул и улыбнулся мне.

Когда я приготовила завтрак и дети поели, то случился странный непонятный разговор.

— А почему он не поехал к бабушке? — спросила Лина про Женю, как будто его тут не было и посмотрела на него исподлобья.

— Потому что она в санатории, — легко отозвался Давыдов младший.

— Ну ты же мог остаться с кем-нибудь, почему ты остался с нами?

— Потому что я люблю вас, поэтому и остался с вами, — спокойно отозвался Женя и подмигнул Лине, но дочь не была рада. Она нахмурилась. И медленно вышла из-за стола. Повернулась к нему и протянула задумчиво:

— Не надо вот сейчас только примазываться, ладно?

Женька поднял ладони вверх, и я в непонимании проследила за тем, как дочь, забрав свою кружку с какао, ушла в спальню.

Я перевела взгляд на Женю.

— Я не поняла, что у вас произошло?

— Мне кажется, она просто ревнует.

—