Меняя формат Судьбы - Татьяна Александровна Алюшина
– Ну надо же, – подивилась такому совпадению Дарья.
Максимально придвинувшись к окну, чтобы разобрать хоть какие-то детали через мутное от дождевых потоков стекло, Дарья смотрела, как, не доезжая метров трёхсот до центральных ворот гостиничного комплекса, их машина повернула направо, на другую улицу, а ещё метров через двести впереди показался тот самый мост, о котором говорил Александр, оказавшийся просто частью прямого участка дороги, никак из неё не выделяющейся – разве что высокими каменными заборчиками-ограждениями по сторонам и узенькими тротуарами вдоль них.
– Мостик симпатичный, в ретростиле таком сделан, – поделилась Дарья впечатлением. – Эти его бордюры каменные со стилизованными встроенными балясинами под старину…
– Не стилизованный, – пояснил Вольский, – аутентичный, натурально исторический, глухая архаика. Посёлок называется Николаевка, потому что возводить его начали ещё при Николае Втором. И царь даже почтил его своим посещением, когда тут строили первые дома некоторые из его придворных. От тех домов сохранилось всего два, их недавно отреставрировали. Есть ещё и церквушка небольшая, тоже возведённая в те времена, также отреставрированная и вполне себе действующая. Но всё это расположено ниже по склону, который спускаясь, вливается постройками в город. А участок Егорыча и ещё несколько домов находятся на самом верху Николаевки, ближе к лесу, поэтому к ним проще и быстрее добираться по этой дороге.
Сбросив скорость, Александр, почти притирая машину к правой стороне моста, осторожно объезжал сломавшуюся и опасно свесившуюся над тротуаром слева большую сломанную ветку дерева, каким-то чудом ещё не рухнувшую окончательно на асфальт, но раскачивающуюся под порывами ветра по большой амплитуде.
С высокого сиденья джипа Дарье хорошо было видно, как плещется протекающий под ними, оживший и вспомнивший свои лучшие времена ручей. Какой-то большой предмет внизу, выпадающий из логики всего пейзажа, зацепил её взгляд, буквально приковывая внимание. Прижавшись лбом к стеклу, она напряжённо всматривалась в это непонятное что-то, и…
И в этот момент они проехали мостик.
– Стойте, стойте! – встревоженно попросила Дарья. Не крикнула, не распорядилась, а именно попросила, ну может, чуть более форсированным и нервным тоном, чем просьба.
Не задавая вопросов и не вступая в полемику, Александр просто нажал на тормоз и остановил машину.
– Что случилось, Даша? – конечно, тут же встревожилась Лидия Григорьевна.
– Ничего страшного, мам, – почти беспечно заверила её Даша. Она посмотрела в лицо Александру, всем своим видом излучающему немой вопрос, и пояснила: – Мне надо выйти на минуту.
– Срочно-обязательно? – уточнил важность этой её сомнительной надобности Вольский.
– Да, – подтвердила она твёрдо.
– Хорошо, – поколебавшись пару секунд, решил мужчина. И, придвинувшись к лобовому стеклу, принялся рассматривать место, где они остановились, прикидывая, где бы лучше припарковаться. – Вам надо на мост? – уточнил он у Дарьи.
– Да, – подтвердила она.
– Тогда лучше машину здесь и оставить, а сами пешком, – решил Вольский, пояснив свой выбор: – Тут рядом нет крупных деревьев, а там ветка опасная. – И, сбросив обороты на минимум, но не выключая двигатель, сообщил девушке: – Пойду с вами.
Троим взрослым в машине было очевидно, что Дарья не по какой-то прозаической причине и не каприза ради тут «стоп» принялась кричать, нагнетая волну напряжённости, а есть в этой понадобившейся ей вылазке какая-то логика и веская причина, побудившая её к такому решению.
– Спасибо, – поблагодарила Александра Дарья, – хотела вас попросить об этом, но…
– Дождевик застегните и перчатки не забудьте, – перебив, напомнил ей Саныч. И сам застегнулся, набросил на голову капюшон худи и сверху на него второй, от куртки, натянув на руки перчатки, посмотрел-удостоверился, что девушка подготовилась: надела шапку, застегнула дождевик и про перчатки не забыла – и спросил: – Ну что, идём?
– Идём, – набрав в грудь воздуха и решительно выдохнув, кивнула Дарья, подбадривая себя саму.
– Первым выхожу я, – руководил процессом Вольский, – вы сидите и ждёте и, когда я открою вам дверь, очень быстро выскакиваете.
– Давайте, – кивнула снова Даша.
– Мамочка, ты куда? – сбивая все её решительные настройки, спросил насторожённо Павлуша.
– Всё в порядке, дорогой, не беспокойся. – Дарья развернулась на сиденье, посмотрела на сынишку и улыбнулась ему. – Мы с дядей Александром быстро: туда и сразу обратно, нам надо кое-что проверить.
– Ну ладно, – кивнул Павлик и потребовал: – Только очень быстро: раз и два, хорошо?
– Договорились, – пообещала ему Даша и развернулась обратно.
– Готовы? – спросил Вольский.
– Угу, – подтвердила она.
На улице было… Если попытаться описать то, что творилось, культурно, так сказать, без применения русских матерных слов, дающих чёткую и самую верную характеристику происходящему, то… Вот именно так тут и всё было – не литературно, а откровенно матерно.
Стоило Дарье выскочить из машины, как её окатило зарядом холодной водой под давлением, а порывом ветра чуть не сбило от неожиданности с ног.
– Ну что? – прокричал Александр, придержав девушку за локоть. – Куда вам понадобилось?
– Там человек! – прокричала Дарья ему в ответ и указала на мостик, от которого они не успели отъехать и на пять метров.
– Где? – посмотрел на неё с большим сомнением Вольский.
– Внизу, в реке! – перекрикивая завывание ветра, почти проорала Даша, придвинувшись поближе к мужчине.
– Да ну! – не то выказал недоверие её словам, не то подивился необычайно такому обстоятельству мужчина.
– Надо проверить! – пояснила Дарья свой порыв, из-за которого им пришлось выходить из безопасного и тёплого нутра машины, а не мчаться под защиту дома.
– Ну идёмте, посмотрим! – Не выказывая эмоций, перехватив её руку чуть выше локтя, Александр двинулся назад к мосту.
Собственно, особенно всматриваться им и не пришлось – снимая всякие сомнения, ясно и со всей очевидностью увидели лежащего на животе, уткнувшегося лицом в землю голого человека, вернее, его торс, остальная часть его тела, от талии и ниже, оставалась в воде, как и его правая рука, придавленные нагромождением веток.
– Возвращаемся! – распорядился Вольский, наклонившись к уху девушки, чтобы та услышала, и потянул Дарью за собой, всё так же крепко придерживая её за руку.
А когда довёл до передней пассажирской дверцы джипа, поставил девушку в известность о принятых им решениях и дальнейших действиях:
– Вы остаётесь в машине, я спущусь, проверю, жив
