Неподходящая - Юлия Резник

Шампанское приносят быстрее, чем пироги. Мне приходится спуститься за плотным пакетом из супермаркета – потому что курьеров дальше турникета не пропускают. А потом еще раз проделать этот маршрут, но уже за пирогами. Я почти не чувствую усталости. Кажется, внутренний мотор работает на смеси адреналина и глупого, но довольно приятного волнения.

По кружкам шампусик разливает Новиков лично. Выходит понемножку. Уверена, в какой-нибудь Испании народ за обедом выпивает раза в два больше и с чистой совестью возвращается на работу.

В первом и единственном тосте мне желают успешной работы на общее благо, а потом разговор очень быстро перескакивает на гораздо более интересные темы.

– А что вы собираетесь дарить Адаму? – интересуюсь я. И чтобы никто чего-нибудь эдакого не подумал, поспешно добавляю: – У него же все есть.

– Ага. Но он – фанат качалки. Поэтому у нас всегда имеется простор для воображения. В этот раз мы хотим подарить ему сумку.

– Сумку?

– Ну, да. Спортивную. Вот такую. Как тебе? – Васька открывает фотографию на телефоне и поворачивает тот ко мне экраном.

– Крутая, – бормочу я, узнавая логотип известного бренда, и допиваю остатки игристого.

– Как и он сам, – посмеиваясь, замечает Василиса мне в ухо. Я хмыкаю. И покачиваю головой из стороны в сторону – вроде как я выше этого. – Ну, а что? – возмущается приятельница. – Я не права?

– Не знаю.

Мне не нравится, куда зашел наш разговор. Но я не хочу потерять расположение Васьки, сказав об этом. Она – единственный человек, кому я могу рассказать о своих проблемах. Не в подробностях, но хотя бы вскользь. Она – моя единственная приятельница.

– Что тут знать? На него вся контора облизывается.

– И ты? – напрягаюсь я.

– Я что, похожа на дуру? – возмущается Василиса. – Ясное дело, что там без вариантов.

– Почему? – смягчаюсь я. – Ты симпатичная.

– Да разве в этом дело?!

– А в чем?

– В том, что он женится на своей – тут к бабке ходить не надо. А тратить время на отношения, которые заранее обречены, будет только дура вроде Анжелики из отдела логистики.

– А что она? – наклоняюсь ближе, не сумев скрыть интереса.

– Она… О, Адам Вахидыч, все же зашли на пирог? – завидев Байсарова, Васька резко переключается на диалог с ним, а я даже повернуться к нему не могу, опасаясь, что он мог стать невольным свидетелем того, как мы ему перемывали кости. Кошмар!

– Ох, пироги. Как я забыл?

Я все-таки оборачиваюсь. Адам приглаживает ладонью заросшую щеку, по-прежнему собранный, строгий, в идеально сидящей рубашке, только на этот раз… чуть растерянный. Как забыл? Элементарно. Это мы о нем вспоминаем нон-стопом. Его же наши дела занимают мало. И это, безусловно, нормально. Хоть и… чуть-чуть обидно. Я все-таки я неисправимая дура, да.

Пока притихнувший народ ковыряется в своих тарелках, Адам оглядывает стол: шампанское, нарезанные пироги, одноразовые тарелки, смех, расслабленные лица.

– Садитесь, Адам Вахидыч! – неожиданно бодро перебивает его Новиков. – Всё равно конец дня. А тут приличные пироги, между прочим.

– Шампанское не предлагаем – вы за рулем, – добавляет Вадик, хитро щурясь.

Адам скользит взглядом по комнате, будто на ходу выдумывая предлог, чтобы слинять, но поколебавшись пару секунд, все же медленно кивает:

– Ну… пирог – это аргумент, – признаёт он и усаживается на стул рядом с Васей.

Мне хочется исчезнуть. Но почему-то, имея возможность спрятаться в туалете, я сижу. Допиваю микроглотками остатки шампанского и чувствую, как с каждой секундой краснею всё сильнее под его взглядом. Что? Он из тех, кто считает, что женщине надо держаться от спиртного подальше? Боже, это просто шампанское! Я не упилась в сопли.

Вкусная еда становится поперек горла. А коллегам моим – хоть бы хны. После короткой заминки разговоры возобновляются. Правда, теперь все они так или иначе касаются рабочих моментов.

– Я уже пойду. Мне нужно за дочкой, – шепчу Ваське, когда время рабочего дня подходит к концу.

– Задержись хоть на полчасика!

– Не могу.

– Блин. И в кафе тебя позвать не вариант?

– Ага.

– Фиговая из тебя подруга, – вздыхает Вася. И тут можно было бы, наверное, обидеться, но я не из обидчивых.

– Ну, уж какая есть. Пока. Всем до свидания.

Из-за того случая с Ками я больше не вожу ее в детский сад. За ней приглядывает моя мать, но она уже намекнула, что так не может продолжаться и дальше. Отец не придет в восторг, если узнает, что она скрыла от него мою просьбу. А поговорить с ним в открытую – значит рисковать. Ведь он вполне может запретить матери с нами видеться.

Торопливо шагаю к остановке. Тут привычно никого. Сотрудники конторы в основном приезжает в порт на собственном транспорте. А для работяг ходит автобус, расписание которого совершенно мне не подходит.

Пять минут стою, десять – автобуса нет. Я начинаю нервничать, как тут замечаю хищную морду Адамовой БМВ. И снова он притормаживает. И снова опускает стекло…

– На Пироговой кладут асфальт. Улица перекрыта. Автобуса ждать не стоит.

– Ясно. Спасибо, что сказали.

– Такси вызвать сможешь?

Не удержавшись, закатываю глаза. Все же Адам явно не понимает, как я жила в последние годы.

«Все правильно! – смеется внутренний голос. – Потому что он в принципе не думает о тебе».

«И что?! – возмущаюсь я. – Я и не думаю… Что думает. Больно надо!»

Байсаров хмыкает в ответ на мой невысказанный сарказм. И постучав пальцами по рулю, поднимает стекло и медленно трогается.

Я строчу матери, что немного задержусь. Открываю приложение такси. Спутник почему-то никак не хочет ставить правильно геометку. А я не хочу искать машину по всему порту, когда она приедет куда придется. Черт! Как же бесит! И приложение, и мать, которая строчит обеспокоенные простыни мне в ответ…

Шорох шин заставляет отвлечься от безуспешных попыток уехать. Это задом сдает Адам. Сердце подпрыгивает в груди, когда слышу его глубокий бархатистый голос:

– Садись, – велит он.

– Зачем?

– Подвезу. Мама не простит, если я оставлю девушку в беде.

С этим я могла бы, наверное, поспорить. Вряд ли я вызываю у его матери хоть сколь-нибудь