Ты (не) выйдешь за меня (СИ) - Лефлер Арина

Да мне и делать ничего не нужно было. Он сам прицепился сразу. Даже потанцевать ни с кем не дал. Только с ним.

Свадьба расходилась долго и неохотно. Первыми ушли родители и родственники в возрасте, потом потянулись середнячки. Остались самые мужественные, человек десять. Не пили, не ели, оккупировали танцпол и плясали, как будто в последний раз.

Сашка с Таней уже посматривали на всех с видом «гости дорогие, вам хозяева еще не надоели? А вот вы хозяевам… догадайтесь с одного раза».

Официанты сгребли по контейнерам остатки еды и даже загрузили пакеты в багажник подъехавшего такси.

Наконец и мы вышли на улицу, такси все не ехало. Миша потянул меня за руку из-под фонаря, и мы нырнули в темноту улицы.

— Люд, вы куда? — услышала я уставший Танин голос за спиной.

— На проветрится, — ответил за меня Миша и притянул меня за талию к себе еще крепче. — Тут недалеко, я знаю, где родители живут, доведу вашу принцессу в целости, — и тихо, обжигая щеку горячим дыханием добавил. — А вот в сохранности не обещаю, — чмокнул меня где-то за ухом, от чего по шее вниз побежали горячие мурашки.

Родительская квартира была в двух кварталах от ресторана. Вот в чем прелесть провинциальных городов: все в шаговой доступности.

Где живет Миша, я понятия не имела, а проветриться в тот момент мне не помешало бы. Поэтому я поплелась с ним без задней мысли. А надо было бы. Но. Я же дала себе слово оторваться с этим красавчиком? Дала. Ну вот теперь иди и не вякай.

И что он мне тогда шепнул? Дружок будет делать с дружкой то же самое… Так и вышло. Только Сашка вряд ли Таню на лавочке трахал, скорее, в семейной постели.

Счастливая Таня. Так ей и надо. А я, я тоже буду счастливой.

А сейчас нужно бежать. Снова бежать в свою норку, зализывать все, что можно зализать.

И работать. Работа отвлечет от дурных мыслей. Залечит все раны.

Я когда смотрю в эти глаза, детские глаза, забываю про все на свете.

Глава 16

— Гадские каблуки, — ругаюсь громко, уже не боясь, что меня услышат и не дадут сбежать.

Чуть не сваливаюсь со ступенек подъезда. Так спешу покинуть квартиру, где меня поимели. Сладко поимели. В смысле, мне было сладко. Сладость только с горькой примесью.

Передергиваю плечом, вспоминая все, что произошло между мной и Мишей.

Черт!

Сладко! И стыдно!

И поэтому я сейчас торопливо ковыляю по новому асфальту в сторону родительского дома. Мишкина девятиэтажка, кстати, находится в трех кварталах от нашего многоквартирника.

Свежий мокрый воздух с соленым привкусом наполняет легкие, холодит кожу, напитывает волосы влагой. Сердце постепенно начинает стучать равномерно. Чем ближе к дому, тем спокойнее я становлюсь.

Я понимаю, что рано или поздно мне придется встретиться с Мишей. Он Сашин брат, почти родственник. Но лучше позже, чем раньше.

А еще лучше — никогда!

Что он там бормотал? Хоть сейчас в загс?

Ага, размечтался. Ну или размечталась. Сейчас дур нет. Я знаю, что все мужики только обещают замуж, да только до загса мало кто доходит.

То жена вдруг дома оказывается с маленьким ребенком, то срочная командировка.

А вдруг он не такой?

Тут же начинаю сомневаться. Вдруг не шутил, и если бы я не сбежала, мы сейчас пили с ним кофе и тыкали пальчиком в телефоне на госуслугах. Подходящую дату для женитьбы выбирали.

«Люда, ты идиотка! Скорее сними свои розовые очки, и жить станет легче не только тебе, но и всем вокруг», — звучит фраза в голове голосом Алены.

Я совсем запуталась. Я сама не знаю, чего хочу.

Хотя почему не знаю? Очень даже знаю.

Ну уж нет!

Решение приходит мгновенно.

Открываю в телефоне приложение. Одно, другое, третье. Поезд только вечером, на автобус билетов уже нет.

Что? Так просто сдаться? Никогда!

Остается только один верный способ по-быстрому сбежать из города: на попутной машине.

Никогда не пользовалась этим способом, но когда-то же нужно начинать? Почему не сейчас?

Попутчик находится сразу, даже два. Выбираю тачку поприличнее. Кияшка. Нажимаю «выбрать». Оставляю адрес посадки.

Обещают забрать меня через два часа от дверей моего дома.

«Фух!»

Кажется, одной проблемой меньше.

Родительская квартира встречает тишиной. Осторожно снимаю надоевшие туфли и ставлю под вешалку.

Хорошо, что ключи не забываю никогда. Они всегда на связке в моей сумочке лежат. Тихонько на цыпочках пробираюсь в нашу с Таней комнату.

Можно было, конечно, сразу уехать, но нужно переодеться. Не ехать же в платье с открытой спиной и туфлях на тонкой шпильке. Да и кое-какие вещи с собой взять, и записку родителям оставить, чтобы не волновались.

Я вчера подслушала их разговоры. Они сегодня собирались по-стариковски собраться и второй день свадьбы посидеть в узком кругу. Сдружились наши старики, правда, стариками их сильно не назовешь, по полтиннику всего, плюс-минус.

Закрываюсь в своей комнате. С трудом стаскиваю платье, плюхаюсь на кровать в трусах. Падаю на подушку лицом вниз.

«Люсенька», — тело ломит приятной негой, помнит, зараза, руки этого козла похотливого. Но не виню, никого не виню, кроме себя.

Как там у нас говорят: Сучка не схочет? Вот-вот.

Поднимаюсь.

В душ бы! Смотрю на часы. Еще целый час. Успею!

Словно воришка пробираюсь в ванную. Слышу отцовское похрапывание, мамино сопение. Сердце наполняется теплом и нежностью. Понимаю, что соскучилась. С родителями толком не пообщалась из-за свадебной кутерьмы. Но ничего, тут до отпуска остался месяц.

«Вот пойду в отпуск и приеду на все лето», — обещаю себе клятвенно.

Тут же вспоминаю Мишу. Чувствую легкое оцепенение при его имени.

И это только подумала о нем.

«Ну и совсем необязательно мы с ним встретимся, — уговариваю себя. — Себе только не ври, ты же хочешь с ним встретиться. И всего остального хочешь, повторения хочешь».

Вытираюсь насухо, надеваю свежее белье и удобные леггинсы с майкой. По телу разливается усталость. Лечь бы сейчас и выспаться.

Снова смотрю на часы. Есть еще двадцать пять минут. Успею кофе выпить. Захожу на кухню. Нажимаю на кнопку чайника.

Пока греется чайник, спешу в комнату. Закидываю в рюкзак пару штанов, хватаю куртку-ветровку. Это в моем городе почти лето, а я на север еду. Возвращаюсь в кухню.

Банка с кофе на том же месте, и сахарница. В вазочке шоколадные конфеты. Папины любимые. И мои. Открываю морозильную камеру. Два кубика льда, кидаю в дымящуюся ароматным паром чашку, мой любимый способ пить кофе.

Приятно. Мама помнит вкусы всех. Заботливая, но строгая и вредная. Это я так ее позиционирую.

— И что? Так и сбежишь в свои столицы? — подпрыгиваю испуганно. Кофейное пятно расползается по майке. Отец стоит в дверях. Высокий и седой. Как подошел? Не слышала. Увлеклась сборами.

— П-почему сбегу? — быстро прихожу в себя. Ставлю чашку на стол, отряхиваю майку. Бесполезно. Придется идти переодеваться.

— Да вот так, не прощаясь? — отец чуть отстраняется, пропуская меня. Смотрю на часы: пятнадцать минут до выхода.

— Пап, не начинай, пожалуйста! — проговариваю на ходу, не хочу обижать папу. — У меня все хорошо. Скоро отпуск, приеду на все лето, — обещаю и верю, что говорю правду.

Меняю майку. Десять минут. Накидываю куртку.

— Пап, я номер машины скину тебе, ладно? — натягиваю кроссы у входной двери. Смотрю на туфли. Нет. Пусть дома остаются. Я их для свадьбы покупала. Вряд ли стану носить в школу. Для этого есть удобные туфли на каблуке пониже и кроссовки для поездки в маршрутке.

— Куда ты так бежишь? — догоняет меня отцовский вопрос на площадке. — Или от кого?

Оборачиваюсь. Он стоит в дверях, качает головой. И такое всепонимающее выражение на лице, прямо до слез. Замечаю морщинки у глаз и глубокую вертикальную складку между бровей. Стареет родитель.

— Ни от кого, пап, мне на работу нужно.

— Ну, ну, доча, от себя не убежишь.