Осень по договору: Жена на шесть месяцев - Ива Шелест

— Знаете, — продолжала Анна Петровна, помешивая что-то в сковороде, — я каждый день прихожу сюда готовить, а муж мой, Петр Иванович, раз в два дня приходит убирает. Следим, чтобы все было идеально. А сама думаю — красота-то какая, а душевности никакой! Как в музее! Этому дому так не хватало теплой женской руки, семейного уюта.

— А как долго здесь так... стерильно? — спросила я.

— Да всегда! — Анна Петровна махнула рукой. — С самого первого дня, как Глеб Антонович сюда въехал. Все красивое, дорогое, а жизни никакой. Он приходит вечером, ужинает один, работает до поздна, засыпает. Утром встает, завтракает и на работу. Никаких друзей, никаких гостей, никого!

Она внимательно посмотрела на меня:

— А теперь вы здесь будете жить! И дочка ваша! Представляете, как все изменится? Наконец-то в этом доме будет слышен смех, разговоры, будет по-настоящему уютно!

— Анна Петровна, — сказала я осторожно, — а что именно вам рассказал Глеб Антонович? Про нас, в смысле?

— Что вы помолвлены и скоро поженитесь! — она сияла. — И что я теперь буду готовить не только для него, но и для вас с дочкой. Ой, а что дочка любит? Я обязательно научусь готовить ее любимые блюда!

В ее энтузиазме было что-то трогательное. Видимо, она действительно переживала за Глеба, как заботливая мама или тетя. И искренне радовалась, что у него наконец-то появилась семья.

— Скажите, — сказала я, — а Глеб Антонович... он всегда такой замкнутый?

— Ох, — Анна Петровна присела на стул у барной стойки, — он хороший, очень хороший. Никогда грубого слова не скажет, всегда вежливый, внимательный. Нам с мужем на праздники премии дает, в отпуск отпускает, когда нужно. Но такой... одинокий. Я иногда смотрю на него и думаю — ну что ты, мальчик, сам себя в клетку посадил?

— Клетку… — эхом повторила я.

— Ну да! — она обвела рукой квартиру. — Красивая клетка, золотая, а все равно клетка. Никакой живости, никакого беспорядка. Я бы хоть картинку какую повесила, цветочков ярких поставила, а он — нет, все должно быть правильно.

Она встала и пошла проверять духовку.

— А теперь вы здесь, — сказала она, — и все изменится! Я чувствую, что вы женщина теплая, домашняя. Правильно чувствую?

— Не знаю, — честно ответила я. — Пока мне самой здесь немного непривычно.

— Это нормально! — Анна Петровна обернулась ко мне. — Первое время всегда трудно. Но вы увидите, как быстро все наладится. А Глеб Антонович... — она понизила голос, — он будет вам хорошим мужем. Я это знаю.

Телефон завибрировал. Сообщение от Глеба: "Как квартира? Все в порядке?"

Я уставилась на экран. Надо отвечать. Но как? Официально-вежливо? Или... как жена мужу? Хотя какая я ему жена пока.

"Спасибо, очень красиво. Мы с Соней будем чувствовать себя комфортно," — набрала я.

"Отлично. Если что-то нужно — покупайте. Карточка на расходы лежит в кухне, на барной стойке."

Я нашла карточку — черный пластик с тиснением и записку: "Лимита нет. Тратьте на все необходимое. Г.Р."

— Ой, это вам Глеб Антонович пишет? — Анна Петровна заглянула через плечо. — Милый какой! Заботится уже.

"Спасибо за заботу," — написала я.

"Обращайтесь, если возникнут вопросы."

Я убрала телефон и посмотрела на Анну Петровну, которая порхала по кухне как добрая фея. Поблагодарив за ее работу я направилась теперь уже в мою комнату.

Начала разбирать вещи. Мои скромные наряды выглядели нелепо в огромном дизайнерском шкафу, но деваться было некуда. Повесила несколько блузок рядом с новыми халатами — контраст был разительный.

Косметику разложила на стеклянной полке в ванной рядом с той, что уже стояла там. Мои тюбики и баночки из масс-маркета смотрелись как чужие среди французских и швейцарских брендов.

Поставила на прикроватную тумбочку фотографию нас с Соней. В безупречной спальне она выглядела как крик души — живая, настоящая, немного потрепанная.

В половине четвертого не выдержала и написала Глебу: "Можно я вернусь на работу? Не могу найти себе места дома."

"Это было бы очень кстати. Есть еще кое-что, что нам нужно сделать."

"Что именно?"

"Приезжайте, обсудим детали."

Я быстро переоделась в рабочий костюм, взяла ключи и карту доступа. Анна Петровна проводила меня до двери.

— Увидимся вечером! — сказала она. — Я приготовлю праздничный ужин для знакомства с дочкой!

Внизу у лифта встретила элегантную женщину с маленькой собачкой в сумке.

— Добрый день, — она улыбнулась. — Вы, наверное, новая соседка? Я Елена Михайловна, из пятьдесят четвертой квартиры.

— Ника, — представилась я. — Очень приятно.

— А вы к кому переехали? В нашем доме все жильцы знают друг друга.

— К Глебу Рудневу. Мы... помолвлены.

— Ах, вот оно что! — глаза женщины загорелись. — А я все удивлялась, почему наш загадочный сосед вдруг начал заказывать ремонт и покупать новую мебель для гостевых комнат. Значит, сердце дрогнуло! Поздравляю, дорогая, он отличная партия.

— Спасибо.

Андрей уже ждал у подъезда.

— Быстро освоились? — спросил он, открывая дверь.

— Пока присматриваюсь, — ответила я.

По дороге в офис думала о словах Анны Петровны про золотую клетку. Глеб действительно заперся в своей идеальной жизни. Но почему? И смогу ли я что-то изменить за эти полгода?

Машина остановилась у офиса. Я поднялась на двадцать четвертый этаж.

— Ника Александровна, — сказала секретарша, — всех сотрудников собрали в большом зале на двадцать третьем этаже. Руководство делает объявление.

У зала толпились люди — видимо, созвали действительно всех.

— Наверное, кого-то увольняют, — шептала Марина.

— Или премии объявляют, — предполагал Андрей.

Я вошла в зал. На сцене стоял Глеб в темном костюме, рядом Северов и другие члены руководства. Глеб увидел меня и едва заметно улыбнулся.

— А вот и она, — сказал он в микрофон, — госпожа Руднева.

В зале повисла мертвая тишина. Все обернулись на меня. Глеб протянул руку, приглашая на сцену.

Игра началась.

Глава 9. Ника: Госпожа Руднева

Сотни пар глаз уставились на меня. В зале было так тихо, что слышался только шум кондиционера и чье-то тяжелое дыхание. Я стояла в проходе между рядами и чувствовала, как краснею.

Глеб по-прежнему протягивал руку, ожидая, когда