Все будет по-другому - Марина Зимняя
- О чем ты говоришь? - кривится он.
- О том, что однажды… ты наиграешься, а мне потом лечить ее раненое сердечко. Давай лучше не будем начинать. Ребенок не игрушка, Ярослав. А я не вижу в тебе достаточно зрелой личности, чтобы доверять тебе своего ребенка, - разворачиваюсь и на негнущихся ногах направляюсь на свое рабочее место.
Наверное, я могу собой гордиться. Я вроде бы не упала в грязь лицом и с достоинством выдержала эти минуты. Делаю глубокий вдох и протягиваю руку к двери, поворачиваю голову и бросаю короткий взгляд в конец коридора. Яр не сдвинувшись с места смотрит на меня заложив руки в карманы. Открываю дверь и делаю шаг в помещение, в миг сбросив все напряжение со своего скованного тела.
Могла ли я подумать, что не пройдет и двух недель с этого разговора, как я решу взять почти все свои слова обратно?
8.
Тяжелая ткань темных портьер с трудом пропускает свет. Его дыхание ровное, едва заметное. Тонкое одеяло прикрывающее исхудавшее тело повторяет ставшие тонкими контуры: ребра, колени, иссохшие на несколько размеров ступни. Голова без волос и прозрачная пергаментная кожа, делают его похожим на восковую куклу. Моего деда доедает рак.
- Ярик, поезжай домой! - в комнату заглядывает мама. - Он сегодня уже не проснется. Я тоже поеду. Устала…
- Я посижу еще.
- Ярослав, прекрати! Посмотри на себя! Ты ведешь себя как ребенок, - шепчет мать.
Приходится встать и выйти из комнаты, мне на смену уже спешит сиделка.
- Мама, поезжай раз устала. Разве я тебя здесь держу?
- Это старость, сынок… Каждого из нас рано или поздно ждет подобный исход. Прекрати сюда ездить, лучше бы с Мирой попытался наладить отношения. Ну почему ты такой? Откуда эта бескомпромиссность? Девочка оступилась, испугалась… Ее тоже можно понять!
- Не начинай!
- Ярослав! Думаешь у меня душа за тебя не болит? Трое детей и ни у одного жизни путевой не сложилось!
- Нормально у меня жизнь сложилась.
Мама украдкой вытирает слезы. Делаю вид, что не замечаю этого. Мне на самом деле ее жаль, но найти в себе силы на то, чтобы жалеть еще и ее, я уже не могу.
- Он тебе не звонил? - мама потупив взгляд смотрит в сторону. - Я волнуюсь. Два месяца уже тишина. Хоть бы здоровьем отца поинтересовался.
- Не звонил, - сжимаю челюсть и отворачиваюсь.
Не понимаю ее. Он всю жизнь ей изменял. Всю жизнь менял любовниц как перчатки, а она терпела. Зачем терпела? Чтобы в шестьдесят один сидеть у постели умирающего свекра и плакать по мужу который никогда ее не ценил.
- Почему ты не ушла от него, мама? Почему не ушла много лет назад? У тебя еще все могло сложиться... Зачем было терпеть? - не выдерживаю я.
Опустив голову она пожимает плечами. Снова плачет. А я закипаю изнутри. Мне хочется все крушить и ломать, хочется разбить его наглую рожу, хочется придушить Миру, хочется напиться вдрызг до отключки и не просыпаться месяц. Нет, лучше два. Нет, вообще не просыпаться…
- Я его любила, сынок… - еле слышно произносит она.
- А себя?
- Ярик…
- Мам, поезжай домой, ты и правда устала, - приобняв, веду ее к выходу. Мама продолжает тихо плакать. - Ну ты что? - вытираю с ее щек слезы. - Прекрати, он того не стоит.
- Сыночек, а поехали ко мне? - мама с надеждой заглядывает мне в глаза. Слегка касается ссадины на подбородке. Сморщившись, отнимает руку. - Я устала от одиночества, Ярик. - Прижимаясь к моей груди плачет мама. - Может, Мира тоже приедет. Может, я смогу вас снова свести. Вам просто нужно поговорить. Просто нужно пережить все это… Может, я попробую найти слова? Мне больно смотреть на тебя. А вдруг ты сорвешься?
- Ну сколько можно? Я больше не пью, мама! Успокойся!
- А откуда все это? - взмахом ладони обводит в воздухе мое лицо.
- Ма, это было на трезвую голову.
- Сколько еще вы будете воевать?
- Ма, ты на этой теме уже совсем свихнулась. Причем тут она? Ты считаешь, что она могла бы так начистить мне морду.
- Ну, ни она, может ее отец…
Бедная моя наивная мама. Как легко втереться ей в доверие, как легко расположить к себе. Знала бы кого она жалеет… Рассказать? Нет, не стоит. Не стоит ей знать, что прекрасная милая девочка Мира, смотрящая на всех наивными чистыми глазами с остервенением пилит дедово имущество. Нащупав золотую жилу, она уже сама готова развестись и больше не прикидывается, что жалеет о содеянном.
Провожаю маму до машины.
- Забыла сказать, - говорит она, слегка улыбнувшись. - После обеда Юра с Сережкой заскакивали. Дедушке как раз все процедуры сделать успели, и он не спал. Дед был очень им рад, - в глазах матери загорается свет. - Сережка взрослый уже такой, в школу пошел... Такой серьезный.
Улыбка не долго украшает лицо матери, постепенно взгляд тускнеет, и она отводит его в сторону.
- Ладно, поеду я, - суетливо усаживается за руль. - Ты приедешь? - снова эта тоска в глазах.
- Не сегодня, ма… - наклоняюсь и целую ее в щеку. - На неделе заскочу. Не грусти, - аккуратно прикрываю дверь ее машины.
На самом деле никаких дел у меня нет. Так, повседневная рутина… Поэтому попрощавшись со спящим дедом я еду к Юрке. Чувствую, что если сейчас не поговорю с кем-нибудь, то наворочу дел. А я не хочу больше жестить, да и не вижу в этом смысла.
Мне открывает дверь Алиска, качающая на руках пищащую Юльку. Снова прячет глаза и не слишком спешит пропускать меня в квартиру.
- Это она тебя так? - смотрит на мою морду с сожалением сведя брови.
- Ага! Монтировкой.
- Яр, ну сколько тебе еще говорить, не наседай на нее, - все же пропускает меня в прихожую, - ты думаешь ей просто?
- Алиса! Да кто на нее наседает? Она вообще не хочет идти на контакт! Признайся честно, ты давно знаешь?
Юлька сидящая у нее на бедре скривив личико, начинает хныкать.
- Дай, мне ее, - протягиваю руки к малышке.
- Руки иди помой! Яр, я тебе уже говорила, не
