Отбитая. Том 2 - Кира Романовская
Она оказалась ласковой и послушной кошечкой, которая больше всего любила поспать. Где бы не прилегла Катя, Зефирка тут же ложилась рядом, поближе к ней и они дрыхли вместе.
Иногда днём у Кати случались странные приступы нехватки кислорода, ей как будто нечем было дышать. Тогда она одевалась теплее, выходила на задний двор и садилась на качель, глубоко вдыхая зимний воздух. Ей приходилось брать с собой и Зефирку, закутывая в тёплый плед. Иначе даже с заднего двора Катя слышала, как она орёт в окно, сидя на подоконнике и глядя на свою новую хозяйку на улице.
Катю пугали эти приступы, как будто снова начинались панические атаки, но врач сказал, что у беременных такое бывает, нужно больше бывать на свежем воздухе и заниматься спортом. Но спорт ей запретили, даже йогу, она лишь позволяла себе прогуливаться на беговой дорожке в теплой одежде, открыв все окна в тренажёрке, чтобы впустить туда кислород.
Секс в мужем сошел на нет, ей было нельзя, врач строго настрого запретил, и Вадим будто смирился, никак не проявляя своего желания и отказываясь от её попыток сделать ему приятно. Катю это расстраивало, но она понимала, что привлекательного в ней сейчас мало, он её просто не хочет.
Прогулки с Вадимом по вечерам стали совсем редкими, он приходил поздно, сильно уставал и быстро засыпал, стоило им начать обниматься перед сном. Утром он рано уходил и Катя оставалась наедине с Зефиркой и своими мыслями. Как-то к ней в гости приехал её папа, который ни словом не обмолвился о матери и брате, как будто это была запретная тема. Наверное, Великан запретил.
Потом она снова оставалась одна, и бродила по дому, как бледная тень, не зная, чем себя занять. Разумом она понимала, что дела у нее не так уж плохи, каждый прожитый день делал её на шаг ближе к рождению живых и здоровых детей, а вот эмоциями управляли гормоны, которые дали сбой. Срок был чуть больше семи месяцев, в её животе всё активнее начиналось движение малышей, которым было мало места. Когда Катя чувствовала шевеление внутри, она улыбалась, поглаживая свой живот и тихо молилась про себя.
Вадим замечал, что эмоциональное состояние Кати ухудшалось, она почти не выходила из дома дальше двора, не хотела никаких гостей, не хотела смотреть с ним кино, почти не разговаривала, проводя все дни в кровати или на диване, как ей и велел врач.
Всё, что мог сделать Вадим, это уделять ей больше времени, и в этом он раз за разом терпел поражение из-за работы, которой не на кого было скинуть.
* * *
— С кем ты говорила? — спросил Катю Вадим, услышав, как она кого-то поздравляет по телефону
— С Тасей, у нее день рождения, позвала меня в ресторан, немного посплетничать, давно не виделись. Я сказала не пойду.
— Почему?
— Потому что не хочу.
— А я думаю, тебе надо сходить. Немного развеешься.
Катя всё-таки согласилась, пойти отметить день рождения с Тасей в узком кругу будущей мачехи, своей крестницы и младшей сестры по отцу. Маленькие девичьи посиделки в уютном ресторанчике. Компания почти родных друг другу женщин, зацепившись языками, не заметила, как прошло уже два часа, Катя расслабилась, вкусно поела, померилась животом с Тасей и выиграла.
* * *
Женщины никогда не ходят в туалет по одиночке. Катя нарушила это незыблемое правило женских посиделок и тут же за это поплатилась.
Она не успела домыть руки, стоя у раковины, как из кабинки, балансируя на высоченных каблуках вышла знакомая ей девушка, которую она давно не видела.
— Привет, Таня, чё как? — улыбнулась Катя своей бывшей подчинённой.
Татьяна, увидев Катю, улыбнулась ей какой-то зловещей улыбкой и прогарцевала на высоких каблуках к умывальнику, где девушка с животом, как вкопанная приросла ногами к полу и рассматривала её в зеркале. Разочарованию Кати не было предела.
Таня, которая решила сменить вектор с эскортницы на честную жизнь, теперь с насмешкой смотрела на своего бывшего руководителя, сверкая грудью, вываливающейся в глубокий вырез на коротком платье. Вся внешность блондинки буквально кричала — «Купи меня, а потом трахни».
На чёрной ткани платья местами были заметны белые короткие волосы.
«Кошатница?» — нахмурилась Катя.
— Здравствуйте, Катерина Викторовна, как у вас дела? Как переживаете беременность?
— Спасибо, всё хорошо.
Катя выключила воду в кране и начала быстро вытирать руки маленьким полотенцем, которые рулончиками лежали около мойки.
— У меня тоже всё хорошо, если вам интересно.
— Я вижу, — бросила Катя полотенце в урну и развернулась, чтобы уйти. — Не моё дело, в свободное от работы время, делай что хочешь.
Пока у Кати в голове проносились мысли, что надо бы сказать Вадиму, что далеко не последний человек в их фирме опять пошёл по рукам, и надо с ней заканчивать, как оказалось, что он об этом знает, просто ей не сказал, потому что новым положением Тани активно пользуется.
— Свободное от работы время? Так это и есть снова моя основная работа! — усмехнулась Таня ей в спину. — Я давно уволена с лёгкой руки Вадима Алексеевича.
Катя развернулась к Тане, пойманная на крючок своего любопытства. Когда Вадим рассказывал про дела на фирме, он ничего не говорил про то, что Таня больше не работает.
— Он тебя уволил? За что?
— За то, что трахнул! — рассмеялась Таня ей в лицо.
Катерину будто окатило холодной водой от её слов, она поверила в них сразу, чтобы не страдать потом. Звезды в её голове сошлись кривым созвездием рака.
Её дыхание участилось от осознания его предательства и своей неимоверной тупости. У них не было секса больше месяца. У неё не было. У него, кажется, был…
Таня тем временем будто наслаждалась своей победой над другой женщиной.
— Мне жаль, что так вышло, ты была ко мне так добра, а я тебе злом отплатила, — в притворной жалости прижала Танечка руку к груди. — Это случилось пока ты лежала в больнице, мы несколько раз вместе ездили на встречи, я заменяла Вову, у него тоже жена в больнице лежала. Вадим постоянно задерживался на работе, я тоже, потому что ничего не успевала. И как то вечером он позвал меня к себе в кабинет, мы сидели рядом, обсуждали новый проект, а потом… Сама знаешь, как это бывает. Нагнулся ближе ко мне, неловкий поцелуй, а потом прямо на столе. Классный он у тебя, завидую. Мне было очень стыдно, ему тоже, всё-таки будущая мать его детей
