Опасная любовь командора - Ульяна Муратова
Гораздо прочнее.
Наконец настал момент, когда Кеммер не мог больше отодвигать личные дела на задний план, а сказанные Гвендолиной слова заставили засомневаться в своих выводах. Гвен считала сестру порядочным и великодушным человеком, и эта характеристика никак не вязалась с тем, что думал об Адели он сам, а значит, кто-то из них двоих ошибался.
Выйдя на улицу из здания Имперской Службы Правопорядка, он подставил лицо лунному свету и спросил:
— Геста, может ли награда богов быть наказанием? И наоборот? Может ли наказание богов быть наградой?
Луноликая не снизошла до ответа. Она молча заливала мистическим голубоватым светом мощёную площадь. В чернильных, насыщенных тенях прятались мрачные тайны и неосуществлённые планы. Светлые ночи, бывшие ранее благословением, теперь казались насмешкой и передышкой.
Но перед чем? Связано паршивейшее предчувствие с Разломом или с Аделью?
Прошло достаточно времени, чтобы дистанцироваться от ситуации и понять, что злость Кеммера столь велика именно потому, что Адель ему нравилась. Нравилась по-настоящему сильно, несмотря на недостатки. Вернее, недостатки тоже нравились.
Поступи подобным образом любая другая девушка, Кеммер сохранил бы хладнокровие. Но несмотря на весь прошлый опыт, Адели он приоткрылся, и получить новый удар в незащищенное место было больно до рези в глазах.
Однако по прошествии недели некоторые нестыковки казались всё более существенными. Исчезновение Фоля. Молчание Адели. Но особенно — отсутствие требований или обвинений со стороны Болларов.
Пожалуй, самым странным было именно молчание Адели. Почему она никому ничего не рассказала? А ведь это нелогично! Боллары могли с лёгкостью начать переговоры, в которых жизнь и карьера Кеммера стали бы разменной монетой. Но не начинали. А почему? Не тот момент, чтобы придерживать козыри.
Никак не желающее исчезать ощущение неправильности усилилось до такой степени, что требовало действий. Командор решил для начала поговорить с Эрером Прейзером ещё раз и направился к зданию Службы Имперской Безопасности.
Эрер оказался в кабинете не один, а в компании коллеги-северянина. Мелен вальяжно развалился на стуле, держа в крупных, покрытых светлыми волосками руках небольшую книжку с цветастой обложкой. Он периодически всхрюкивал и один раз даже громко хохотнул, но когда заметил посетителя, отложил книгу. Кеммер успел прочитать название: «Плен страсти для нобларины Трефей».
Переведя удивлённый взгляд на довольно ухмыляющегося бугая, он получил ответ на невысказанный вопрос:
— Ясной ночи! У меня сегодня вечером свидание с одной горячей дамочкой. Не думаешь же ты, что я сам сочиняю весь этот сладкий бред, который буду лить ей в ушки? У меня всё равно никогда так хорошо не получится, как у… — он кивнул на обложку и назвал автора: — …Розанны Романтен. Рекомендую. Главное — покупать новинку первым, через пару месяцев все эти фразочки становятся избитыми, а цитатки — узнаваемыми.
— Мелч у этой Розанны выписывает книжки по предзаказу, — фыркнул Эрер.
— Ага, — широко улыбнулся тот. — Я — ярый фанат. Никто для моей активной постельной жизни не сделал столько, сколько госпожа Романтен, низкий ей поклон. А ещё её книжки отлично настроение поднимают. Клянусь задницей Танаты, эту муть невозможно читать с серьёзной рожей. Мне обычно десятка страничек хватает, чтобы проржаться, потому что примерно на каждой второй героиня начинает трепетать, а на каждой третьей — падать в обморок. В общем, Ким, настоятельно тебе рекомендую, а то ходишь кислый, как прошлогодний уксус. На, лови!
Мелен ловко достал из ящика стола похожую книжечку, только лилового оттенка, и кинул Кеммеру. Тот рефлекторно поймал, но даже на название смотреть не стал. Повернулся к Эреру и спросил:
— Ясной ночи. Эрер, я бы хотел забрать конфеты и чай, чтобы заказать ещё одну экспертизу. Мне не дают покоя…
— Мелч, ты слышал? Ещё одну экспертизу! — грозно возмутился Эрер. — Я тут трачу своё свободное время на его конфеты, у меня от них уже практически еженощная изжога, а он хочет другую экспертизу!
— Абсолютно бессовестный тип, — осуждающе пробасил Мелен. — Думаю, у них с Десаром это наследственное. Ге-не-ти-чес-ко-е.
— Садись, Ким. Я как раз хотел тебе написать, так что ты вовремя явился. Ты извини, что у меня ещё и работа есть, помимо твоих дел, но так уж вышло, к моему огромному сожалению, — весело фыркнул Эрер и уселся на стул, оседлав его и сложив руки на спинке. — Короче, никак у меня из головы не шли твои конфетки. Ким, ты знаешь, я впервые видел человечка, который расстроился, что в принесённых им образцах не оказалось приворотного зелья. Это, согласись, нелогично! Я всё думал о той красотке, которая могла бы соблазнить мужика и без зелья, но всё же решила выпить его. И это тоже показалось нелогичным. Напоить мужика? Трижды да. Напоить его и отвергнуть, чтобы помучился, полыхая причиндалами? Опасненько, конечно, но тоже да. А вот напоить себя и надеяться, будто оставшейся во рту малой дозы хватит, чтобы свалить с ног такого большого мальчика, как ты? То есть как тот мужик, — кашлянул он и обезоруживающе улыбнулся.
— Эрер, оставь эти инсинуации при себе! Мы все знаем, что тот мужик — абсолютно точно и гарантированно не Ким, — сурово пошевелил бровями Мелен. — Так что продолжай.
Эрер Прейзер не стал ждать второго приглашения и заговорил, сияя серо-зелёными глазами:
— Так вот, сомнительная какая-то ситуация. А ты не поверишь, я ужас как люблю всякие сомнительные ситуации. Ведь эта твоя самоопоительница не дурочка, судя по всему. Почему-то показалось, что дурочкой тот загадочный мужик, с которым мы знакомы исключительно с твоих слов, не увлёкся бы. Особенно настолько, чтоб аж зубами скрипеть. В общем, стал я копать помаленечку…
Эрер многозначительно посмотрел на Кеммера. Тот не выдержал паузы:
— И?
— Для начала снова разложил на ингредиенты конфетки. И вот вроде ничего сверхъестественного, но скажи, зачем в конфетки класть трубуил? Нет, это как бы не запрещено, но зачем? Вкус-то специфический. Для него нужна маскировочка. И мало трубуила, там ещё и дальен до кучи имеется. Нет, я всё понимаю, конфетки бывают разные. И кисленькие, и солёненькие, и даже с горчиночкой. Но давай будем откровенны, у трубуила вкус и запах высушенного на солнышке дерьмишка, зачем
