Опасная любовь командора - Ульяна Муратова
Следующие полчаса прошли в томительном ожидании. Я ни в коем случае не желала, чтобы медблок наполнился пациентами, но при этом чувствовала себя бесполезной.
Когда на пороге появился расстроенный капрал Фоль, потирающий грудь, в первое мгновение подумалось, что он принёс плохие новости, и только потом сообразила, что я — слишком мелкая птичка, чтобы ради меня выводить такие трели и персонально рассказывать об итогах боя.
— Гарцель Боллар, разрешите обратиться.
— Обращайтесь. Что случилось?
— Мне не даёт покоя эта пыль от краски… Кожа и зудит, и волдырями покрывается. Я подумал: может, мазь у вас какая-то есть? — неуверенно спросил капрал Фоль.
— Конечно. Проходите, показывайте, — указала я на кушетку.
Он сел, расстегнул воротник, отодвинул его край и показал сильнейшее раздражение на шее и ключицах. Вся кожа была усыпана микроскопическими тёмными пятнышками.
Большие голубые глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц смотрели на меня с надеждой и едва ли не мольбой.
— Очень чешется? — сочувственно спросила я, чувствуя себя виноватой за то, что из-за меня Фоля подвергли такому жестокому наказанию.
Капрал кивнул и спросил:
— Можно что-то с этим сделать?
— Можно. Только нужно все частички краски сначала удалить.
— Я уже пробовал, два часа в душе проторчал, они не смываются…
— Хм… — протянула я, прикидывая, как ему помочь. — Раздражение только на шее?
— Нет, — сконфуженно признался он.
— Показывайте.
Он разделся до пояса, показывая, что кожа покраснела на груди и плечах. Я немного смутилась при виде его атлетически сложенного, мускулистого тела, но вида не подала. Вместо этого залезла в свои личные запасы и достала оттуда немного смолы. Её мы использовали, когда требовалось удалить волосы с участка кожи перед операцией. Быстрее и эффективнее, чем бритьё. Обычно смолу необходимо было размять и нагреть, но даже в холодном состоянии она была достаточно липкой. Как раз идеально, чтобы собрать частички краски, а мужественное убранство на груди капрала оставить нетронутым.
Я обезболила заклинанием, а потом попробовала собрать частички краски смолой. Получилось неплохо. Правда, приходилось проходить каждый участок кожи по несколько раз, но других занятий всё равно не было, так что…
— Спасибо… — тихо прошептал пациент, чьё лицо теперь оказалось так близко.
Низкий, грудной голос мягкими щёточками прошёлся по коже и вызвал неожиданную реакцию — сонм мурашек по спине.
— Сидите молча, капрал Фоль, — строго сказала, противясь наваждению.
— Зовите меня просто Леграндом, — предложил он, ловя мой взгляд.
До чего же очаровательный стервец! Фоль прекрасно осознавал, что хорош собой, поэтому держался и улыбался уверенно, но без лишнего нахальства.
— Я просила помолчать, — сурово процедила я, сердясь не столько на него, сколько на свои мысли. — Или будете сами этим заниматься. Смолу выдам, лечитесь дальше самостоятельно.
Угроза возымела действие, Фоль заткнулся, но пожирать меня пламенным взглядом не перестал. Ещё и эти ресницы… И зачем такие мужчине? Ходить махать, зависть вызывать…
Когда я закончила с шеей и грудью, перешла на плечи и спину. Там частичек тоже было много, но они не вызывали столь мощного раздражения. Закончив, принялась наносить на покрасневшие участки кожи успокаивающую мазь, на что Фоль блаженно прикрыл глаза и часто задышал, будто у нас тут сеанс интимного массажа, а не лечебный процесс.
— Всё, хватит, — оборвала я в первую очередь себя, потому что приятно было ощущать под пальцами тугие, упругие мышцы.
Фоль распахнул глаза и посмотрел на меня со смесью обожания и восхищения — столь опасного коктейля для женских сердец.
— Вы даже представить не можете, от каких мук меня избавили ваши нежные пальчики.
Я не успела ответить, что такие комплименты неприемлемы, как он внезапным ловким движением перехватил моё запястье и запечатлел поцелуй на внутренней стороне ладони.
— Благодарю вас, Аделина.
Глубоко вздохнула. Необходимо на корню пресечь неподобающее поведение, сделать выговор и запретить называть меня по имени, но я медлила, растерявшись с непривычки. Ну не приходилось мне раньше отшивать столь настойчивых кавалеров! Да и обидеть Фоля не хотелось…
В этот момент за спиной вдруг раздался ледяной голос командора:
— Надо же, гарцель Боллар… Не прошло и недели, а вы уже позволяете целовать себе руки и называть себя по имени. Вероятно, я дождусь желаемого даже раньше, чем предполагал. Или я неверно понял ситуацию и стал случайным свидетелем гнусного домогательства со стороны капрала Фоля? Одно ваше слово, и он загремит в карцер на неделю, а затем до конца года лишится лётных привилегий и будет заправлять энергией маголёты для полуденников. Что скажете?
Краска бросилась в лицо. От унижения и обиды хотелось взвыть. Даже не знаю, кто злил сильнее — капрал Фоль с его неуместными приставаниями или командор с его способностью всё опошлить и застать самый худший из моментов.
Признать, что Фоль действовал с моего одобрения, было равносильно концу службы в части, но и наказание казалось чрезмерно жестоким.
Я замерла, пунцовая от смущения, ярости и нерешительности.
Восемнадцатое эбреля. Утро
Адель
Фоль не дал сказать ни слова.
— Гарцель Боллар, прошу прощения за моё вопиющее поведение. Командор Блайнер, вина лежит целиком на мне. Это я неподобающим образом отблагодарил нобларину за её доброту и заботу.
— Капрал Фоль явно перешёл все границы, и впредь я буду осматривать или лечить его исключительно в присутствии кого-то третьего, — максимально холодно проговорила я. — Уверена, он поймёт, что его авансы мне неприятны, и больше не станет допускать подобных выходок. И всё же прошу проявить снисхождение.
Командору Блайнеру смысл слова «снисхождение» явно был незнаком. Ледяным тоном, от которого вымораживало внутренности, он проговорил:
— Шесть нарядов на окрашивание ангара в дневное время. Двухмесячный запрет на полёты. И чтобы я вас в медблоке больше никогда не видел, капрал Фоль, если только речь не идёт о состоянии, угрожающем жизни. Это финальное предупреждение.
Легранд кивнул, уверенно расправил плечи, спрыгнул с кушетки, подхватил свою форму и двинулся к выходу. Уже из-за спины командора он улыбнулся и лукаво подмигнул, что окончательно вывело меня из себя.
Неужели у него
