Испорченная кровь (ЛП) - Кенборн Кора
Его притворство рушится. Шипы множатся. Моя рука отдергивается от ножки бокала для коктейля, и водка Grey Goose и Куантро переливаются через край.
Дрожащими пальцами я открываю шкатулку и нахожу богато украшенный ключ, лежащий на черной бархатной подушечке, с выгравированной на ножке надписью.
La Societá Villefort.
Мгновение спустя я вскакиваю с барного стула, поскольку каждое воспоминание, которое я пыталась подавить за последний месяц, срывает с меня одежду и снова толкает ко входу в лабиринт.
- Какого черта, Рис?
Но неверие - это слабое чувство, когда мне говорят правду.
- Я доверяла тебе! Мы все доверяли тебе!
- Глупая девчонка, - усмехается он. - Никогда не доверяй навязчивой идее.
Навязчивая идея?
- Где Санти? Спрашиваю я шепотом.
Он наклоняет голову, глядя на меня, и это так напоминает Монро Спейдера, что я начинаю дрожать.
- Мертв.
- Я тебе не верю! воскликнула я.
- Или он скоро будет... Он бросает взгляд на часы над баром. - Полагаю, аллергическая реакция на украинское национальное блюдо.
Я снова отшатываюсь назад, отчаянно пытаясь найти опору, в то время как весь мой мир рушится. Все это время Рис сидит, взгромоздившись на свой барный стул, вытянув ноги, и бесстрастно наблюдает за моей реакцией.
Как же я раньше не замечала ледяных искорок в его глазах?
Как я раньше не замечала лжи в его обаянии?
- Эдьер? спрашиваю я хрипло.
- Тоже мертв. Он пожимает плечами. - Борщ может плохо сказаться на пищеварении.
У меня подкашиваются ноги, и я соскальзываю на землю. - Это была ловушка. Это всегда было ловушкой.… Все те разы ты нарочно позволял мне снимать защиту. Ты намеренно позволил мне попасть в руки Барди.
- Таков был план.
- Но почему? У меня такое чувство, будто я просматриваю калейдоскоп своей жизни, и все узоры меняются.
- Ты.
- Я? Кажется, я тоже не могу вдохнуть достаточно воздуха в легкие.
- Ты, - повторяет он, поднимаясь на ноги. - Дорогая Талия, ярость, которую я испытал, когда Спейдеру позволили овладеть тобой первым ... Он останавливается, чтобы процедить свое сожаление сквозь зубы, пока я пытаюсь отодвинуться от него все дальше и дальше. - Я наблюдал за тобой, как ты бежала, как ты падала, как ты убивала... На этот раз ты будешь управлять Il Labirintoм вместо меня.
Бросившись вперед, он хватает меня за запястье и оттаскивает от двери. Распахнув ее, он вышвыривает меня на главный игровой этаж.
Зал пуст. Это приводит в замешательство. Все посетители до единого исчезли, оставив карты и фишки разбросанными по столам, а стулья перевернутыми. Все, что осталось, - это груда мертвых sicario в центре комнаты.
Город-призрак превратился в казино-призрак.
Этого не может быть со мной.
- Возможно, тебе стоит начать бежать прямо сейчас, - советует он, прислоняясь к дверному косяку, его пистолет свободно висит на боку - злая карикатура на человека, который, как я привыкла верить, умрет, защищая меня. - У меня нет своры собак, но у меня есть серебряные пули и темные, очень темные побуждения, которые разорвут твое тело в клочья.
Тошнота обжигает мне горло. Его обман - отвертка, застрявшая в механизме, который заставляет работать все мои мышцы.
Я дрожу от шока.
Дрожа от отвращения.
- Беги! рычит он, теряя терпение. - Или Лола Каррера и незаконнорожденный ребенок, растущий у нее внутри, заплатят за твое непослушание! При этих словах он нажимает кнопку на своем iPhone, и крики и мольбы Лолы взрываются в казино, как грязная бомба. Через пару секунд он выключает запись, но этого достаточно, чтобы я, пошатываясь, поднялась на ноги.
- Куда ты хочешь, чтобы я побежала? - прохрипела я, миллион мыслей столкнулись в моей голове, образуя единый образ заряженного пистолета, который Санти держит в своей тумбочке.
- Сегодня все казино - твой лабиринт, Талия. Зловещая улыбка растягивается на его лице. - Сорок два этажа, по которым я буду преследовать тебя всю ночь напролет. Нет ни входа, ни выхода. Все пути к отступлению заперты.
- Ч-что тебе от меня нужно?
Но я уже знаю. Он уже намекнул, и от правды мой желудок скручивается в желчь.
- Заккария предложил мне весь мир, Талия. - Не деньги, не власть, а ты. Его голодный взгляд снова скользит к моей груди. - Эта одержимость, - говорит он хриплым голосом. - Она толкает мужчину на безумие. В тот день, когда тебе исполнилось шестнадцать, я почувствовал, что корни уходят глубоко. Четыре года я ждал своего шанса, и теперь пришло время.... У тебя есть шестьдесят секунд до того, как погаснет свет.
- Ч-что, - заикаюсь я, когда он так яростно меняет столы, что у меня кружится голова от вращения.
- Тебя украли из тьмы. Теперь пришло время вернуть тебя туда, где твое место.
Быстро отступая, я натыкаюсь бедром на стол с рулеткой, и мои высокие каблуки скользят в луже алого. Когда я натыкаюсь на широкие мраморные ступени, ведущие в вестибюль, я слышу еще один выстрел у себя в голове.
Сбрасываю туфли, поворачиваюсь и бегу.
Глава двадцать восьмая
Талия
Он выключает свет как раз в тот момент, когда дверь лестничной клетки закрывается за мной, погружая все вокруг в темноту, где обитает демон под кроватью твоего детства.
Сегодня вечером мой демон выходит поиграть, и мне предстоит преодолеть сорок два лестничных пролета, чтобы иметь хоть какой-то шанс выжить после него.
Раздается низкий вой, а затем яростное жужжание, когда включаются генераторы Legado, но эфирное красное свечение над головой длится всего несколько секунд, прежде чем оно тоже отключается.
У меня нет телефона.
Фонарика нет.
Ничего.
Паника обрушивается на меня, как волна, подхватывая меня в прилив и увлекая за собой, царапая мой разум воспоминаниями, которые я так упорно старалась забыть.
Санти мертв.
Эдьер мертв.
Мое горе накатывает на меня, как вторая волна, и на этот раз от него нет выхода.
Но я должна продолжать. Я должна верить, что это ложь. Я должна найти тот пистолет, убить Риса и попытаться спасти Лолу… Это если она все еще жива.
Сморгнув слезы, я вслепую хватаюсь за поручень — мои пальцы соприкасаются с прохладным металлом. Медленно продвигаясь вперед, я начинаю подниматься, следуя за перилами, когда они заворачивают за угол и поднимаются на следующий пролет. Неверно оценив расстояние в темноте, я спотыкаюсь, мои колени ударяются об пол с такой острой и неожиданной болью, что я не могу удержаться от вскрика.
Сморгнув еще больше слез, я беру себя в руки и продолжаю идти, находя какой-то отрывистый ритм в своих неглубоких вдохах. Мои глаза начинают привыкать. Впереди есть небольшое окно в крыше, и появляющаяся луна изо всех сил пытается пролить свет в самые темные места.
Добравшись до тридцать первого этажа, я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание. Именно тогда я слышу тихий щелчок двери парой этажей ниже. Мгновение спустя крики Лолы эхом разносятся по лестничной клетке.
Умоляющие.
Просящие.
Запись снова резко обрывается, а затем я слышу, как хлопает еще одна дверь. Следующие пару пролетов я преодолеваю на ровном ходу, снова ошибаясь в оценке. Падаю снова… Мысленно я снова в том лабиринте, но на этот раз он сделан из бетона, а не из живой изгороди из остролиста яупон, и я отскакиваю от твердых стен, а не от острых веток, которые кусают и царапают мою кожу.
Добравшись до пентхауса, я, спотыкаясь, вхожу в вестибюль Санти, чувствуя под ногами прикосновение гладкого мрамора. Затем я спотыкаюсь обо что-то мягкое и твердое, лежащее на полу.
Ощупывая все вокруг кончиками пальцев, я натыкаюсь на распущенные волосы, нос, губы… Я проверяю пульс, но по коже новой экономки Санти пробегает зловещий холодок.
Черт, черт, черт.
Квартира погружена в тень. Луна снова спряталась в страхе. Следуя плану в своей голове, я на ощупь иду по коридору, мимо гостиной, где когда-то давным-давно я ждала своего жениха в день своей свадьбы.
