(Не)Мой (Не)Моя (СИ) - Лейк Оливия
— Ники, — сел рядом на влажную лавку с налетом песка, — не плачь, — обнял дочь. — Я не уйду. Никуда не уйду. Мы все решим. Обещаю.
Мне было физически больно смотреть на нее. Ничего не получится. Мы с ее матерью не будем вместе, но я не знал, как это объяснить, как подготовить ребенка, что «долго и счастливо» — не про нас с Ликой. Это полностью моя вина. Абсолютно и совершенно. Я дал шанс родному ребенку снова жить с обоими родителями. И мне его отнимать. Снова.
— Ники, но ты должна понять: у нас с твоей мамой проблемы. У нас не получается вместе…
Я не ушел из дома, но переехал в гостевую спальню окончательно. Лика пробовала извиняться, ластиться, соблазнять. Нет, все, финиш. Теперь нам нужно, не травмируя психику дочери, корректно разойтись. Теперь окончательно.
Глава 19
Яна
Каминский сбросил мне геолокацию и написал, что ждет. Я только закончила пары: неужели у него было мое расписание? Подготовленный. В любом случае, я поехала: это что-то вроде вызова самой себе…
Я припарковалась на Петроградской стороне и осмотрелась. Артема не видела. Уже достала телефон, но неожиданно громкий сигнал автомобиля заставил подпрыгнуть. На противоположной стороне стоял матово-черный гелендваген. Каминский.
— Не буду шутить про машину и размеры, — села на переднее сиденье. Кто джентльмен? А никто! Точно не Артем Владимирович!
— И не надо, — расслабленно курил, выпуская сизые струи в окно. — Теория взаимокомпенсаций несостоятельна и не имеет никакого научного обоснования, — повернулся ко мне. — Кстати, о членах: ты когда в последний раз была в магазинах для взрослых? — и кивнул на вывеску «Розовый кролик».
Я переводила взгляд с секс-шопа на Каминского и обратно. Если честно, никогда не заходила. Я и заказать «игрушку» осмелилась в первый раз только недавно.
— Ну-у-у… — протянула.
— Вообще никогда? — вздернул бровь.
Я промолчала, но достаточно красноречиво. Да, меня смущали подобные магазины! Уверена, восемьдесят процентов женщин тоже нечастые гости в таких местах. Причем не потому, что неинтересно, но как же неловко…
— Иди и купи что-нибудь, — велел на полном серьезе.
— В смысле? — нервно передернула плечами.
— Без смыслов. Просто зайди в магазин и оторвись от души.
— Может, мы сначала поговорим? Разве я не должна начать испытывать доверие к тебе как к специалисту?
Артем потянулся через меня, случайно задевая мои колени в чулках, а нос пощекотал резкий запах парфюма, смешанный с острым ароматом сигарет. Я смутилась: мне не нравилось, но почему-то я была взволнована. Стресс? Адреналин? Воздержание?
— Вперед, — открыл дверь. Я бросила на него недовольный взгляд, но все-таки вышла. Подходить к магазину было неловко: казалось, все смотрели на меня, хотя людей в закутке с вывеской было объективно немного.
Я схватилась за ручку, но нажать не могла. Стояла и смотрела… Яна, не будь трусихой!
— Заходите? — услышала сзади. Да блин! Передо мной стоял худощавый парень из так называемого поколения зуммеров. Пасовать я не стала, пришлось войти.
Парень направился прямиком к стойке менеджера — он что, продавец?! Я резко развернулась, хотела выйти, но представила, как Каминский скривится, поэтому схватила обычную смазку с витрины популярных недорогих товаров и двинулась штурмовать кассу.
Парень пробил без вопросов. Он вообще не реагировал, словно бы по периметру не стояли фаллосы всех цветов и размеров.
— Что купила? — деловито поинтересовался Артем. Я молча положила на подлокотник смазку. Он снова потянулся к двери, открыл и посмотрел мне прямо в глаза:
— На выход.
Я только сцепила зубы и вышла. Каминский предупреждал, что спорить с ним — можно сразу уходить. Он уговаривать не будет и нянчиться тоже.
Молодой парень взглянул на меня, когда услышал цоканье каблуков. Я сделала вид, что впервые вижу его. На этот раз решила осмотреться. В магазине несколько залов, а один был ну очень милым: мягкие игрушки-кролики всех оттенков розового, плюшевые пижамы и симпатичные штучки, которые сложно представить, как применять.
Я взяла увесистую игрушку и услышала, как что-то упало. Это были наручники с розовым мехом на кольцах — почему бы и нет?
Парень пробил покупки с равнодушным лицом. Прекрасный продавец!
— Яна-а-а… — Артем стукнул себя по лицу. — Это сюда, — бросил кролика на заднее сиденье, — а наручники неплохо, — и снова: — Иди.
— Что ты от меня хочешь? — воскликнула я. — Что я должна сделать?!
— Перестать бояться, Яна, — ответил спокойно, но строго. — Стыдиться. Смущаться.
Мы мерились взглядами минуты две — это долго. Потом я тряхнула волосами и решилась. Я же плохая девочка, мать вашу! Пойду и куплю себе большой черный толстый член!
Я уверенно зашла в магазин, встретилась взглядом с продавцом и пошла в зал по-настоящему взрослых товаров. В этот раз я не торопилась, мне стало любопытно.
Я рассматривала кольца для пениса, виброяйца и анальные пробки. Поражалась натуральности дилдо: вены, головка, ствол. Честно говоря, талантливо сделано.
— Ой! — взяла пульт и включила выставочный образец. Член имитировал фрикции! Обещал оргазм и даже сквирт! Правда, надо бы погуглить, что такое сквирт. Я догадывалась, но это не точно.
Меня настолько увлекло изучение «товара», что я забыла про смущение. Действительно, никакой крамолы не происходило: покупателей было мало, и каждый занимался своим делом.
— Бог ты мой… — наткнулась на некую часть женщины: с парой отверстий сзади и сочным алым ртом. Особа женского пола в миниатюре, ничего лишнего. Я ткнула в «ягодицу» пальцем — липкая… Но, вероятно, это должно быть приятно. Хорошая вещь, надо брать…
В третий раз я пришла на кассу с большим черным «жезлом» и куском женской плоти. Парнишка смотрел на меня с уважением.
— Это, — кивнула на половинку женщины, — в подарочную упаковку. Странно, но я абсолютно не чувствовала больше неловкости. Я хозяйка своей жизни: хочу купить дилдо, пойду и куплю, и никто не вправе стыдить и шептаться за моей спиной! В том числе и мой самый главный критик — я сама.
— Это тебе, — протянула коробку, упакованную в черную мягкую бумагу с красным бантом. — А это мне, — достала настоящий африканский член. К нему осталось только пристегнуть мужчину.
— Одобряю, — кивнул Артем и потянул за ленту, через полминуты он держал в руках анал-орал-вагинальное проникновение. Я мило хлопала глазами: а что такого? — В хозяйстве пригодится, — заметил веско и, засунув презент обратно, перекинул коробку на заднее сиденье. — Теперь поехали собирать анамнез…
На этаже было тихо, хотя всего пять вечера, даже секретаря уже не было. Я сняла пальто и присела на одно из кресел в форме мягкого шезлонга. Их было два, и смотрели они в стеклянную стену: крыши домов, сизое небо и острый размах крыльев у стремительных чаек.
— Кофе будешь? — предложил Каминский, снимая короткую куртку и закатывая рукава серой рубашки.
— Буду.
— Пойди, приготовь, — бросил по-барски. Я только хохотнула коротко и легла на шезлонг. Вот еще!
Каминский хмыкнул и вышел, через минут пять нос пощекотал запах острой горчинки.
— Прислуживать ты не привыкла и приказов не слушаешься, — сел рядом. — Значит, комплекса Золушки у тебя нет.
— Ну я тоже вышла за принца, — ответила меланхолично.
— Золушка помимо этого прислуживала всем и даже своему принцу. Ты, Яна, нет.
Да, это так. Мирослав не из тех, кто стремился загнобить женщину. Общество, к которому он относился, имело солидные банковские счета и не нуждалось в труде женщины в поте лица. Понятно, что в обычных семьях, таких как моя, к примеру, это часто необходимость, а в обеспеченных — средство манипуляции: я не люблю чужих людей в доме, поэтому готовь на всю семью первое, второе и компот три раза на дню; зачем клининг, если убрать трехэтажный дворец не так уж и тяжело, зато есть чем заняться; няня — ты мать, тем более не работаешь. Ты женщина, и нужна мне в своей женской ипостаси! У таких мужчин были деньги, но они хотели, чтобы жена была максимально в мыле. Таких мужиков немного среди моих знакомых: там, где я была женой Мирослава Нагорного. Но были.
