Испорченная кровь (ЛП) - Кенборн Кора
Как собака.
Желчь подступает к моему горлу при мысли о том, что мою младшую сестру отдадут на растерзание стае из них.
В конце коридора находится винтовая каменная лестница, ведущая вниз. Я начинаю спускаться, когда по рации доносится голос.
- Санти. У меня есть Лола. Ей плохо, но она дышит.
Его слова подобны удару в грудь. - Gracias a Díos. Прости меня, Лола.
Втягивая воздух обратно в легкие, я переориентируюсь и продолжаю свое путешествие.
- А что насчет Грейсона? - спрашиваю я.
- Он нашел какую-то американскую девушку еще живой. Sicario расчистили дорогу и везут их к внедорожникам… Где ты находишься?
Я колеблюсь, затем решаю, что лгать нет смысла. - Я спускаюсь в подвал.
- Ты идешь куда? Его потрясение достаточно ясно, чтобы его было слышно по всем каналам. - Санти, это место вот-вот взорвется. Грейсон уже на пути к выходу. Он прерывисто дышит. - Самоубийство ее не спасет.
Смерть не спасет ее. Но жизнь без нее не спасет меня.
- Позаботься о моей сестре, ЭрДжей.
После этого я выключаю рацию.
Ступеньки бесконечны, уводя меня все дальше и дальше в темноту. Здесь, внизу, стоит промозглый запах, который пропитывает все чувства. Облака пыли ослепляют, но когда я достигаю дна, они, кажется, рассеиваются.
Вот тогда-то я и вижу ее.
Я всегда считал, что у меня нет сердца, пока Талия не ворвалась в мою жизнь и не изменила все. В течение нескольких дней сердце билось в ее ритме. Но теперь, видя ее в таком гребаном подвале, как этот, это почти прекратилось.
Она прикована к дальней стене, ее тонкие руки вытянуты высоко над склоненной головой, пальцы ног едва касаются пола. Ее обнаженное тело представляет собой грязное полотно из порезов и синяков.
Она просто висит там.
Ожидая смерти.
Я сокращаю расстояние, чтобы добраться до нее прежде, чем ее имя слетит с моих губ. Мне нужно прикоснуться к ней. Мне нужно увидеть ее. Обхватив ее подбородок обеими руками, я поднимаю ее голову вертикально и бью сокрушительным ударом в грудь, когда вижу дело рук дьявола по всему ее лицу.
Но она теплая.
Ее кожа чертовски теплая.
Приподнимая ее голову одной рукой, я проверяю ее пульс. Он слабый ... но он есть.
Она жива.
- Талия, открой глаза. Mi, amada...
Ничего. Тем временем вдалеке раздается еще один мощный взрыв, и еще больше облаков пыли опускается в подвал.
Все еще баюкая ее голову, я поднимаю руку, чтобы дернуть цепи, сковывающие ее запястья, но они сделаны из стали и забетонированы в стене.
Черт.
Я не могу стрелять в цепи, пока она без сознания. Она может пошевелиться в любой момент и вместо этого поймать пулю.
Я обдумываю свой следующий шаг, когда раздается глухой треск, и часть потолка подвала обрушивается вокруг нас.
Говорят, твоя жизнь проносится перед твоими глазами прямо перед смертью. Я насмехался над смертью больше раз, чем могу сосчитать, но в этот момент все, что я вижу, - это она...мы… Трагически поэтичная история, разворачивающаяся в шквале моментальных снимков.
Мы с Талией встретились в снежную бурю, и мы собираемся погибнуть в гребаном огненном шторме.
Оранжевый и красный цвета начинают расползаться по дальним углам погреба. Через несколько мгновений жар и дым станут невыносимыми. Я прижимаюсь своим лбом к ее, проклиная этот мир за то, что он разлучил нас. Я заслуживаю смерти. Она нет. Мне предназначено место, куда не побоится ступить ни один ангел.
- Лети выше, muñequita...
При звуке моего голоса ее веки трепещут, а затем она сильно кашляет.
- Вернись ко мне, Талия, шиплю я, снова пытаясь разбудить ее. - Пора просыпаться.
- Я так устала, - шепчет она.
- Мне нужно, чтобы ты была сильной в последний раз, чтобы я мог снять твои цепи. Мне нужно, чтобы ты приготовилась к падению. Ты можешь это сделать?
На этот раз, когда ее веки трепещут, я обнаруживаю, что смотрю в океан боли.
- Талия? - спрашиваю я.
- Я готова, хрипит она.
Я отступаю назад, придерживая руку, прицеливаюсь и стреляю — один раз, затем два. Когда ее цепи распадаются, она размахивает руками перед собой. Ныряя вперед, я ловлю ее за секунду до того, как она падает на землю — ее тепло и хрупкость проникают мне в грудь.
Я крепче сжимаю ее в объятиях.
Я больше никогда не позволю ей упасть.
Срывая с себя рубашку, я набрасываю ее на ее обнаженное тело. Я так много хочу сказать. Я так сильно хочу искупить свою вину, но все это подождет. Поднимая ее на руки, я пробираюсь сквозь дым и падающие обломки, чтобы снова найти лестницу. К тому времени, как мы добираемся до коридора, мы оба хватаем ртом чистый воздух.
- Санти, хрипит она, обвивая руками мою шею. - Я не могу дышать.
- Останься со мной, muñequita. Не бросай меня сейчас, черт возьми. Еще несколько минут. Держи рот закрытым.
Я чувствую, как она прижимается лицом к моей груди и кивает.
Поворот. Поворот.
Вправо. Влево.
Я провожу каждый поворот, как по гребаным рельсам, но я зашел так далеко не для того, чтобы потерять ее сейчас.
Мы выбегаем во внутренний двор за мгновение до того, как последний, оглушительный взрыв обрушивает башни замка внутрь. После этого я не останавливаюсь, пока не достигаю парадной арки.
Сквозь дымку я вижу приближающиеся очертания людей в черной форме. Я чувствую, как их шаги вибрируют от земли.
- Каррера! Грейсон подходит ко мне первым. - Господи Иисусе. Его лицо превращается в редкую маску ярости, когда он видит состояние Талии. - Отдай ее мне.
- Пошел ты.
Я знаю, что должен отдать ее, но что-то внутри меня не позволяет ей уйти. Не могу ее отпустить.
- Что ты собираешься делать? - рявкает он. - Ползти обратно в Америку?
- Если потребуется.
Я прошел сквозь огонь ради Талии. Я могу пройти еще несколько шагов.
- Садитесь на заднее сиденье. Он ведет нас к ближайшему внедорожнику. - Сегодня вечером мы устроили фейерверк половине Италии. Я задерживал работу отделений неотложной помощи так долго, как только мог.
Прежде чем я успеваю заскочить в машину, ко мне подбегает ЭрДжей. - Господи, блядь! Ты сумасшедший, ублюдок. Никогда больше не вытворяй этого дерьма!
- Я и не собираюсь, мрачно отвечаю я. - Где Лола?
Он кивает на внедорожник позади нас.
- Мне нужно ее увидеть.
Талия в отключке, когда я осторожно укладываю ее на заднее сиденье. Грейсон наклоняется и надевает ей на лицо переносную кислородную маску. - Этим придется заняться, пока мы не доберемся до больницы. Иди проверь свою сестру. Сделай это быстро. Нам нужно двигаться.
Следуя за ЭрДжеем к следующему внедорожнику, он открывает заднюю дверь со стороны водителя, и во второй раз за сегодняшний вечер мое сердце едва не останавливается. Моя младшая сестра неузнаваема. Ее миниатюрное тело покрыто следами укусов, открытыми ранами и синяками.
- Chaparrita? бормочу я, наклоняясь к ней, чтобы обхватить ладонью ее щеку. - Я пришел забрать тебя домой.
Лола с трудом открывает глаза. Она бормочет бессвязные слова, хрипит и мотает головой взад-вперед. - Розалия, - хрипит она, одно слово прорывается наружу. - Где Розалия?
Я чувствую, как ЭрДжей напрягается рядом со мной. - Розалия, кто?
- Оставь ее в покое, ЭрДжей. Она не знает, что она...
Но он уже оттаскивает меня с дороги, его огромные руки упираются в дверной косяк, чтобы загородить меня. - Какая Розалия, Лола?
От его резкого тона глаза Лолы распахиваются. Она не отвечает, но что-то проходит между ними.
Сжимая дверной косяк так, что побелели костяшки пальцев, он поворачивается к приближающемуся Грейсону. - Американка. Как она выглядит?
- Длинные волосы. Темные. Трудно сказать...
-Какой внедорожник?
- Последний.
Грейсон бросает на меня взгляд, когда ЭрДжей убегает вдоль ряда машин. - Что, черт возьми, все это значит?
