Неприкаянная - Анна Шнайдер
— Договорились.
***
Подходя к дому Агнес Велариус, Каролина не волновалась. Нет, небольшое возбуждение, похожее на нетерпение перед важным событием, присутствовало, но не более.
Интересный всё-таки факт они выяснили благодаря этой Анжи Вайториус, увидеть которую Каролине так и не довелось. Но от того, знал ли злоумышленник о наличии у неё амулета или не знал, зависело многое. Если знал, то под личиной однозначно был Арьен, решивший запутать следствие. А если не знал — то Агнес или какой-то другой артефактор, возомнивший себя вершителем судеб. Решать, у кого должен быть энергетический контур, а у кого нет, убивая невинных, — для этого нужно обладать не только наглостью, но и гордыней. Ни того, ни другого Каролина в Арьене не замечала, но он ведь может притворяться? Да и Агнес может.
Встретили Каролину очень доброжелательно и радушно — проводили в столовую, усадили за стол, на котором красовалось множество различных вкусностей от пирожков до различных экзотических фруктов, а затем постарались увлечь интересным разговором, рассказывая про Граагу. Было и правда любопытно, но Каролина постоянно думала о том, как повернуть диалог на то, что нужно ей самой, и из-за этого не могла до конца расслабиться.
На чаепитии кроме Агнес и её внучки присутствовала ещё и новая аньян Ариэллы, Корделия. Милая девушка, но скромная и по большей части молчаливая, с энергетическим контуром гораздо мощнее, чем был у пропавшей Эммы Коп. Говорила Корделия редко, но на свою подопечную смотрела с искренним умилением, а на Агнес — с уважением. Чувствовалось, что в доме Велариусов аньян никто не обижает.
— Каролина, а ты веришь в шаманов? — вдруг спросила Ариэлла, и девушка едва сдержала благодарный взгляд в сторону внучки Агнес. Каролина-то всё думала, как завести разговор о шаманах, но любой выпад в стиле: «А мне тут рассказывали…» — казался Каролине слишком нарочитым.
— Мне хотелось бы верить, — сказала она с улыбкой. — Но весьма сложно верить в кого-то, если никогда его не видел. Но если бы я встретила настоящего шамана, то непременно попросила бы у него какой-нибудь амулет для привлечения любви. Хочется познакомиться с достойным человеком, который будет меня любить, а не бросать.
— Мне кажется, тут бессильны даже шаманы, — рассмеялась Агнес. — Можно вызвать в ком-то чувство, но не лишить свободной воли. Человек, лишённый выбора, превращается в овощ. Так что… Каролина, даже искренне влюблённый в тебя мужчина не может гарантировать, что он однажды не решит бросить всё и уйти, как вольный ветер.
— Вы прям со знанием дела говорите…
— Ну, у меня так и было с мужем, дедушкой Ариэллы, — усмехнулась Агнес. — И я, по правде говоря, давно не жду от мужчин ничего хорошего. На кое-что они, конечно, годятся… — протянула она с намёком, который явно поняли только Каролина и Корделия. — Но не на всё.
Следовало вернуться к теме шаманства, но Каролина не выдержала.
— Что, неужели вам никто не нравится? Не поверю, что вокруг вас не вьются мужчины, вы настолько красивая женщина…
— О, бабушке нравится один! — тут же сдала Ариэлла свою родственницу, захихикав. — Серьёзный такой, большой, как медведь. Бородатый. И глаза синие, красивые-е-е…
К удивлению Каролины, Агнес слегка порозовела — и это было настолько неподдельно и искренне, что её даже стало жаль. Ведь Морган-то к Агнес совсем равнодушен! Более того, всю ночь провёл с Каролиной.
— Ох, Элли… болтушка ты.
— А я верю в шаманов, — неожиданно сказала Корделия, вздохнув. — Даже видела одного… вполне настоящего.
В столовой на несколько мгновений воцарилось изумлённое молчание, а затем Ариэлла воскликнула:
— Правда-а-а?!
— Да, — кивнула девушка. — Я раньше жила в другом городе. Уехала оттуда, чтобы поступить в институт… А до того, как уехала, встречалась с одним молодым человеком. Я его в упор не замечала до поры до времени, а потом как свихнулась на нём. Ходила за ним хвостиком, в рот смотрела. Пока не надоела ему. Он меня бросил и сказал, что это всё шаманский приворот был. Даже назвал имя шамана, и я к нему сходила.
— Зачем? — удивилась Каролина, передёрнув плечами. Бр-р-р, ну и история!
— Хотела узнать, как ему совести на такое хватило, — вздохнула Корделия, словно удивляясь собственной глупости. — Но он только руками развёл и сказал, что делает то, за что ему платят. Так что… если вы всерьёз думаете, будто вашу прошлую аньян похитил шаман, то он, возможно, делал это за деньги. Есть заказчик, а есть исполнитель… Ну, по крайней мере, мне так кажется, — пробормотала Корделия, смутившись.
— А мне кажется, что нам лучше вернуться к более приятной теме разговора, — покачала головой Агнес. — А то обсуждаем сплошные ужасы.
— Но бабушка… неужели тебе не хочется найти Эмму? — надулась Ариэлла, и Агнес пояснила, глядя на девочку с сожалением:
— Элли, детка, я давно работаю с дознавателями. И если уж они не справляются, то и мы не сможем. Там, как-никак, профессионалы работают. Нам остаётся лишь ждать.
Больше за пару часов, проведённых в доме Велариусов, Каролина не узнала ничего интересного. Хотя тот факт, что ни разу за чаепитием Агнес не сделала ни одного намёка, что всё-таки верит в шаманов и даже знает одного, казался Каролине весьма красноречивым указанием на невиновность этой женщины. Ведь всех жертв заманивали на шаманов, разве нет? Однако «в гости» к шаману Каролину пригласил именно Арьен, а вовсе не Агнес. Айла Велариус безапелляционно заявляла даже после рассказа Корделии, что она, как артефактор, ни во что подобное не верит.
— Это ненаучно! — говорила Агнес со спокойным убеждением, и Каролина терялась. Она ведь была почти уверена в том, что именно Агнес похитила девушек и Найджела! Значит, она должна постепенно заинтересовать Каролину знакомством с шаманом. Или Агнес промолчала, потому что не желает говорить ничего подобного при Корделии и Ариэлле? А может, она вообще не заинтересована в Каролине как в жертве? Выбрала кого-нибудь другого, да и всё.
От предположений пухла голова, и на встречу с Арьеном, которая должна была состояться во второй половине дня, Каролина отправилась в неважном настроении. Однако оно улучшилось, потому что Арьен, во-первых, накормил Каролину сытным и вкусным обедом — после чаепития у Агнес есть хотелось даже больше, чем до него, — а во-вторых, много
