Проклятый мастер Гуэй - Яо Син

– Ну что вы, господин! Разве можно быть скупым, когда речь заходит о любимом себе?! Однако я помню, что вы пострадали возле моих дверей, а потому для вас я сделаю исключение и уступлю немного.

– И все равно у меня нет столько! – В голосе Сяо Ту звучали разочарование и гнев.

– Господин, – тон хозяина смягчился. Даже стал подобным маслу. – Я нисколько не настаиваю. Провести ли время вместе с талантливейшей из исполнительниц всей Поднебесной либо же нет – решение только ваше. Но, так уж и быть, если решитесь, я пойду вам на еще одну, большу́ю для меня уступку.

Он снова усадил юношу за стол, который, кстати, уже оказался пустым. Сразу после чего Мун Ли положила перед гостем лист бумаги, где были расписаны условия предстоящего ему долгового обязательства.

Господин Ши продолжил:

– Я позволю вам встретиться с госпожой Тан сегодня, и платить сумму не целиком, а понемногу, с совсем небольшой доплатой за мое ожидание. Надеюсь, господин меня понимает и отказываться не станет. – Из рукава он достал шкатулку с пропитанной красной тушью губкой внутри. – Не думайте долго, чтобы не упустить возможность, что случается один раз в жизни!

Взяв большой палец Сяо Ту и макнув в тушь, хозяин гостиного дома поднес руку юноши к документу, дабы оставить на нем отпечаток и тем самым законно скрепить договор.

– Господин Ши. – В комнату вошла госпожа Тан. – Простите. Я нашла для гостя новую рубашку, теперь он может уйти.

Хозяин выглядел явно недовольным, и Сяо Ту, воспользовавшись его замешательством, тут же высвободил руку.

– Мун Ли, – обратился хозяин к служанке, – помоги госпоже переодеться. В этом она выступать перед гостем не может. – Он смерил певицу раздраженным взглядом.

Сделав еще шаг вперед и посмотрев на Сяо Ту, госпожа Тан твердо произнесла:

– Господин, простите меня, но я больна и сегодня не смогу перед вами выступить. Позвольте сделать это в следующую нашу встречу, а пока я проявлю свое почтение, вас проводив.

Сяо Ту тут же поднялся, сбрасывая с плеч дорогую рубашку, и натянул рабочую, полученную от госпожи.

– Дорогой гость, – сказал хозяин, вставая вслед за ним, – скрепите наше соглашение сейчас и воспользуетесь своим на нее правом позже. Прошу, простите мою певицу…

– Я совсем не обижен, – суетясь, отмахнулся Сяо Ту. – Наше тело – подарок родителей, и мы должны его беречь. Я еще вернусь.

Хозяин снова навис над ним.

– Раз так, уйти ты сможешь, только расплатившись за сегодняшний стол и развлечения.

Ноги Сяо Ту стали ватными. Это требование было для него таким же невыполнимым, как и предыдущее.

Но на помощь ему опять пришла госпожа Тан.

– Господин, позвольте мне вас угостить в знак моего искреннего сожаления.

– Благодарю, – сложив кисти рук вместе, быстро и низко поклонился писарь. – Я подпишу, когда вновь к вам приду. А сейчас я и правда занят, уже и так сильно опоздал.

Юноша еще раз поклонился, тем самым избегая очередных объятий промахнувшегося громилы. Торопливо, но при этом не забывая о вежливости, забрал свои вещи и юркнул в дверь. Там спустился по лестнице на первый этаж и выскочил наружу.

Пройдя еще чуть вперед, он свернул на соседнюю улицу, а после и на следующую, пока не удостоверился в том, что никто не пытается его догнать.

Почувствовав, как подгибаются ноги, Сяо Ту сел на ступени. Его одолела дрожь.

В момент, когда он больше всего нуждался в чьей-либо помощи, нашлись люди, пожелавшие воспользоваться его слабостью и уязвимостью. И как только их терпит Небо и носит Земля?

Ему хотелось сейчас же отправиться в бюро наказаний и рассказать про подлецов. Вот только речи Мун Ли и господина Ши настолько искусно запутали мысли совсем не знавшего жизни юноши, что тот начал сомневаться, а правда ли он был ничего им не должен. Возможно, он и сам – плохой человек?

Плеча юноши кто-то ласково коснулся. Сяо Ту вздрогнул.

Обернувшись, он увидел все ту же прекрасную и добрую госпожу Тан в сопровождении слуги.

– Ты ушел, не забрав своей одежды. – Она протянула выстиранную на совесть, но еще мокрую рубаху.

– Простите, – подскочил Сяо Ту. – Я не смог вас освободить.

Госпожа удивилась.

– От чего же ты хотел меня освободить?

– Мун Ли рассказала о проклятье, что всюду с вами. И о том, что избавить вас от него можно, лишь принеся большую плату. Вот только для меня она оказалась непосильной. Хотя я мог бы, наверно, заложить нефрит…

Госпожа бросила взгляд на слугу, прося того отойти подальше. Когда мужчина исполнил приказ, она с улыбкой посмотрела на юношу.

– Это неправда, – коротко призналась она.

– Значит, все слова Мун Ли – ложь?

Мир Сяо Ту вконец рухнул. Что же такое творится, раз хороших людей вот так обманывают и средь бела дня, в приличном заведении, желают обокрасть?

– Не все, – мягко поправила госпожа. – Наш дом в самом деле во власти энергии несчастья. – Поскольку Сяо Ту стоял на две ступени ниже, она слегка наклонилась и добавила: – Господин Ши – нечестный человек. Всякий день он притворялся добрым хозяином, в итоге разоряя пришедших к нему бесхитростных людей. Я надеялась, что, наслав несчастье, заставлю его одуматься. Но он лишь больше прежнего обозлился. Таких людей не исправить. Потому пусть его богатство скудеет, а дом становится совсем пуст и рушится.

– Но как же вы… – В глазах юноши читалась неподдельная тревога и переживание за эту почти незнакомую женщину, которая тем не менее с теплотой и добром отнеслась к нему.

– Меня спасать нет нужды, добрый юноша. Я в силах спасти себя сама. – Госпожа Тан вновь улыбнулась. – Стоит только солнечному свету пролиться на талисман несчастья, и дом снова будет процветать. Гадатель и впрямь был проходимцем. Но, благодаря моим скромным знаниям, я почти что безошибочно определяю поистине ценные предметы и некоторые из них вымениваю. Потому береги эту подвеску – многие пожелают ею завладеть. Помни, ничто в нашей жизни не бывает спроста. Раз демон сам надел на твою шею талисман, являющийся против него оружием, значит, он что-то задумал. Думаю, он обязательно вернется.

– Спасибо! – Сяо Ту вновь склонил голову и, опомнившись, добавил: – Я верну рубашку вашего слуги…

– Не нужно. У грамотного и доброго человека, несущего пользу, должно быть гораздо больше, чем старая одежда.

Писарь снова молча поклонился и разогнул спину только тогда, когда госпожа ушла к злополучному гостиному дому.

Еще долго он наблюдал за тем, как грациозно от него уплывает кто-то, пусть на