Бог Волков - Вероника Дуглас

Мой желудок скрутило, когда мой взгляд упал на кровавые раны в его груди.

— Я бог. Действие яда скоро пройдет.

Яд? Дерьмо.

Я чувствовала, что порезы на моей шее и боку уже заживают, но Кейден осмотрел каждую часть меня. Его челюсть напряглась, делая острые углы его черт еще более заметными. Он был поразительно красив, как тот, кто причиняет боль твоему сердцу. И эти полные губы, которые пожирали меня той ночью…

Я покачала головой. Меня чуть не похитили, а я думала о сексе сразу после того, как только что увидела, как он обезглавливает человека? Я либо получила сотрясение мозга, либо потеряла больше крови, чем думала.

В коридоре послышались торопливые шаги. Мел.

— Что, черт возьми, произошло? — она пыхтела так, словно только что пробежала марафон.

Я оттолкнула руки Кейдена, но они сжались вокруг меня, удерживая в плену, когда горючая смесь ярости и желания защитить вспыхнула в его глазах. Его сила обвилась вокруг меня, и дрожь медленно прекратилась.

— Я в порядке, Кейден. Теперь ты можешь отпустить, — я повернулась у него на коленях, и он, наконец, смягчился.

Я уставилась на обезглавленное тело в конце коридора. Этот человек пытался похитить меня, а затем убить, но все равно отвращение скрутило мои внутренности. Стены были забрызганы кровью, и она все еще сочилась из открытой раны на том месте, где была его голова.

Я рухнула на колени, и меня вырвало. Мел присела рядом и откинула назад мои волосы.

— Кто это был?

— Он был фейри-убийцей. Теперь он труп, — в голосе Кейдена слышалась злоба.

— Зачем ты это сделал? — я задохнулась. — Я победила его. Он убегал. Ты мог бы просто захватить его в плен.

— Я предупредил их, что произойдет, если они снова нападут на тебя. Быстрая смерть — это больше, чем заслуживает этот ублюдок. Милосердие.

Я вытерла запястьем рот и встала.

— Ты не должен был делать это вот так.

— Я уничтожу любого, кто попытается причинить тебе вред. И если бы я оставил его в живых, он бы вернулся.

Дрожа, я отвернулась, но он поймал меня за руку. Я посмотрела на него, одновременно благодарная и сердитая.

Кейден медленно выдохнул.

— Прости, Саманта. Я увидел, что ты в опасности, и гнев взял верх.

Безжалостный зверь и смелый защитник в одном лице, Кейден был слишком сбивающим с толку, чтобы смотреть ему в лицо. Я покачала головой.

— Это не имеет значения. Дело сделано.

Но я знала, что оба утверждения были ложью.

Кейден указал на дверь комнаты Мел.

— Среди беженцев могут скрываться еще убийцы. Если ты не будешь со мной, я не хочу видеть тебя нигде, кроме мастерской Меланте или твоих покоев. Они обе защищены заклинаниями, которые не позволят фейри проникнуть внутрь.

Свободы, которые я заработала, утекали сквозь мои пальцы, как пылинки, и горечь пронзала мое сердце.

— Ты серьезно? С таким же успехом ты можешь бросить меня обратно в пещеру.

Выражение его лица стало жестким и выкованным, как железо, хотя в его твердом голосе слышалась боль.

— Прости, волчонок, но я не могу допустить, чтобы кто-нибудь причинил тебе боль или забрал тебя у меня.

Ярость закипела во мне, и я сжала кулаки.

— Я могу защитить себя. Он убегал.

— Это было слишком близко, — прорычал Кейден с ужасающей свирепостью. — Что, если в следующий раз нападавших будет двое? Почему ты не воспользовалась своей магией?

— Я… я не смогла ее призвать.

— Научись этому. Я помогу тебе, но до тех пор ты будешь в своих покоях, в мастерской или со мной. Без исключений, — он повернулся к Мел. — Убедись, что у нее есть все необходимое. Я прочешу цитадель в поисках новых злоумышленников, прячущихся в тени.

Мел мягко потянула меня в мастерскую, но я оглянулась через плечо. Кейден направился к телу человека в плаще, клочья теней извивались у него за спиной. Он остановился, чтобы выдернуть свой боевой топор из залитой кровью стены, отшвырнул труп в сторону и продолжил путь. С топором на боку и волосами, заплетенными в косу и завязанными узлом, он был похож на бога викингов из легенд.

Или, может быть, как сам бог смерти.

47

Кейден

Я обшаривал Камень Теней в течение двух дней после нападения на Саманту, осматривая каждого и каждую щель. Я спустился с парапетов в подземелья и допросил каждого фейри, нашедшего убежище в большом зале.

В конце концов, я ничего не нашел. Но придут новые убийцы, в этом я не сомневался. Я бы никогда больше не ослабил свою бдительность.

К сожалению, в ярости я убил убийцу слишком быстро, и у меня не было возможности допросить его. Я насадил его на пику на стене цитадели в качестве предупреждения и пожалел, что не сделал этого, пока он был еще жив.

Саманта злилась на свое заточение, поэтому я попросил ее потренироваться с Вулфриком, чтобы выпустить пар.

Хотя первоначальная волна нападений прекратилась, задержавшиеся беженцы были постоянным напоминанием о том, что произошло. Гнев и жажда мести бурлили во мне, и хотя я хотел перейти границу и обрушить адский огонь на фейри, в первую очередь мне нужно было позаботиться о своем народе.

Я провел рукой по перьям Веги. Тихий звон металла эхом разнесся по вольеру, когда Касс и Вулфрик пристегнули оружие. Я был поглощен мыслями о мести, но появление медово-лавандового аромата Саманты отвлекло меня от моих кровавых мыслей.

Ибо, хотя она и приводила меня в ярость, она также успокаивала мою душу.

Я повернулся к ней, когда она вошла в вольер. Она была одета для охоты в сапожки для верховой езды и меховую шубу, которую я прислал ей несколько дней назад, когда испортилась погода. От холода у нее раскраснелись щеки, и она была совершенно сногсшибательна.

Внутри поднялось неистовое желание защитить ее. Я никак не мог взять ее с собой.

Я еще раз проверил Вегу, когда грифоноскакун топнул ногой.

— Что ты здесь делаешь? Ты должна быть с Меланте.

— Я слышала, ты уезжаешь. Я хотела присоединиться. Ты сказал, что я была прикована к своей комнате, мастерской или к тебе — и вот я здесь, рядом с тобой.

Я прикрепил короткий кинжал к бедру.

— Ты к нам не присоединишься. Это слишком близко к границе. Ты и так уже в достаточной опасности.

Она пересекла пространство.

— Это налет?

— Нет. Мы сопровождаем группу беженцев обратно в их деревню вместе с припасами.

— Когда мы были в саду,