Адептка драконьего генерала - Ольга Дмитриева
К счастью, начался урок. Вела его невысокая драконица лет сорока с темными волосами, собранными в строгий пучок. Она отрывисто произнесла:
— Листы и кисти перед вами. Открывайте учебник на странице сорок и повторяйте линии.
Тут я обнаружила, что вместо привычного пера рядом с чернильницей и правда лежит тонкая кисть. Писать кистью? Странно…
Но затем я открыла учебник и вытаращила глаза. Подвох все-таки был, и еще какой!
***
Нет, изображение в книге было по-своему прекрасно. На странице красовалась невероятно изящная руна древнего языка. Линии сплетались в причудливый узор. Ниже на странице я увидела инструкцию, как правильно рисовать эту штуковину.
Пока я смотрела в учебник и не находила слов, вокруг зашуршали листы. А затем раздался шепот Энлэя.
— Паола…
Я повернулась к нему, и парень продолжил также тихо:
— Повторяй за мной.
Он протянул руку и поднял кисть. Держать ее тоже полагалось как-то необычно. Энлэй повернул ладонь, чтобы я могла скопировать расположение пальцев. Получилось плохо, но я смогла макнуть кисть в чернильницу и поставить на листе первую точку. Энлэй рисовал руну нарочито медленно, позволяя мне срисовывать каждый завиток.
Правда, результат моих трудов очень отдаленно напоминал картинку в учебнике.
Парень словно прочитал мои мысли и шепнул:
— Нормально, не останавливайся.
К тому времени, как я исписала положенную страницу рунами, запястье ныло.
Вслед за Энлэем я перелистнула страницу и снова взялась за проклятущую кисть. Но в этот момент над нами раздался голос:
— Адепт Реншу, вы сегодня медлительнее черепах из Вугуя.
Я подняла взгляд и обнаружила, что преподавательница стоит рядом. Не моргнув глазом, парень соврал:
— Вчера неудачно упал на тренировке, что-то запястье болит, леди Джаркин.
Меня даже совесть кольнула. Я так не рада тому, что Энлэй на моем курсе. А он помогает в ущерб себе. Судя по взгляду Джаркин, парня она недолюбливала.
Следующий строгий взгляд достался уже мне, и я едва не подпрыгнула на своем месте. Леди опустила взгляд на мой листок, а я поспешно макнула кисть в чернильницу.
В этот момент пальцы снова обожгло. Как же не вовремя! Только не пепел!
В каком-то смысле, в этот раз магия послушалась. Вместо того чтобы осыпаться пеплом, чернильница с треском лопнула. Осколки разлетелись во все стороны, чернильные пятна щедро оросили платье Джаркин, темно-зеленую форму Энлэя и наши листы бумаги. По иронии судьбы я отделалась парой черных капель на рукаве своей формы.
Лицо Джаркин начало наливаться краской, и я втянула голову в плечи, ожидая, что леди сорвется на крик. Но вместо этого та смерила меня уничижительным взглядом и припечатала:
— Позор!
На ее пальцах вспыхнула голубоватая магия. Очищая заклинанием свое платье, леди Джаркин продолжила:
— Генерал Рилун — герой приграничных войн, один из сильнейших драконов. Для такого, как он, учить тебя — самый настоящий позор!
Украдкой я заметила, как мрачно кивнула Дэйю, соглашаясь с ее словами. А преподавательница продолжала шипеть:
— Не знаю, чем ваш ректор так помог посланнику императора, господину Тулуну, что он просил за тебя. Но большей глупости, чем взять в Академию полукровку с едва проснувшейся магией и представить сложно. Дома перепишешь все, что ты сделала сегодня за урок, трижды. И, разумеется, я потребую, чтобы генерал Рилун назначил тебе соответствующее наказание.
— Наказание, соответствующее разбитой чернильнице? — не выдержала я.
— Наказание за несоответствие тебя званию адептки, — отвезла Джаркин и отвернулась к своему столу.
Энлэй пнул меня под столом, намекая, что стоит помолчать. Испорченная форма его, кажется, не беспокоила. Когда урок закончился, парень стянул мундир и вышел из класса в одной рубашке. На этот раз мы шли едва ли не первыми. Мозолить глаза Джаркин я не хотела.
Стоило нам оказаться за порогом, как он протянул:
— Да, по каллиграфии тебе явно нужен учитель. А как ты будешь сдавать экзамен по древнему драконьему, не представляю…
— За дополнительные уроки нужно платить, — криво улыбнулась я. — Если тебе еще не донесли — я сирота, и не могу себе этого позволить.
Парень оглянулся и протянул:
— Танзин лучший в классе. У вас один куратор и одно общежитие. Думаю, тебе стоит попросить его.
— Нет, — отрезала я.
И тут же добавила, пытаясь загладить свою резкость:
— Спасибо за помощь.
Энлэй только отмахнулся:
— Брось, у Джаркин к моему роду фамильная нелюбовь.
Так и хотелось сказать, что у меня тоже к его роду фамильная нелюбовь, причем заслуженная. И это вызывало еще большую неловкость. Я поспешила перевести разговор на другую тему и спросила:
— А кто твой куратор?
Парень вскинул голову и с гордостью произнес:
— Герцог Мирлан Хайлун.
Я едва не споткнулась, услышав ответ.
Прекрасно, просто прекрасно. Единственный парень из группы, который разговаривает со мной — из той родни, которую я ненавижу. Его куратор — из рода, который я ненавижу и боюсь еще сильнее.
Первый день в Академии проходит так «замечательно», что даже нет слов. Разве что те, которые мужчины употребляют в отсутствии прекрасных дам.
К счастью, на двух следующих предметах я отыгралась. С математикой и словесностью проблем у меня никогда не было, а программа по этим предметам совпадала полностью с Академией Запада, хоть и учебники были другими.
В столовой адептов кормили, как на убой — такого количества мясных блюд и закусок я еще не видела.
К концу занятий Энлэй отвел меня к пятым воротам. За ними начиналась длинная открытая галерея, которая уводила на другой кусок скалы. Клочья тумана плавали внизу. Небольшую, припорошенную снегом поляну освещало яркое солнце. Поэтому я так и не поняла, почему этот луг зовут туманным.
Рилун уже ждал меня там. На нем был тот же бордовый мундир с металлическими вставками и плащ. Куратор внимательно наблюдал за мной, пока я приближалась. По его лицу невозможно было ничего понять. Но отчего-то я сразу подумала, что Джаркин успела поговорить с ним.
После обмена приветствиями генерал начал:
— Я просил тебя не волноваться и не использовать магию, Паола…
С тяжелым вздохом я ответила:
— Уже нажаловались, да? Это довольно сложно — не волноваться, когда все остальные что-то уже умеют, а ты нет.
— И я предупреждал тебя о том, что будет сложно, — напомнил он.
Я с деланным равнодушием пожала плечами и спросила:
— И какое будет наказание?
Куратор усмехнулся:
— В Академии Запада принято часто наказывать адептов?
— Судя по
