Адептка второго плана - Надежда Николаевна Мамаева
Я же, следя за его траекторией, невольно перевела взгляд на крышу главного корпуса, чей остроконечный шпиль был хорошо виден из моего окна. На ней в закатных лучах солнца виднелись несколько фигур. Судя по всему, коллективного самоубийства они не планировали. Скорее наоборот. Собой дорожили. Настолько, что озаботились даже страховочными тросами. И сейчас деловито и слаженно орудовали щетками на длинных черенках.
«Трубочисты, что ли?» – пришло на ум самое очевидное. Хотя, это же академия магии, почему бы не воспользоваться бытовым заклинанием. А то боевые магистры арканы высшего порядка применять адептов учат, а элементарно прочистить трубы – не могут?
Вторя моим мыслям, попискивали артефакты, что стояли вокруг кровати. У стенки гудел какой-то магомеханизм. Я, накачиваемая успокоительными зельями и снотворными чарами, начала клевать носом.
Веки налились свинцом. Фигуры на крыше превратились в размытые тени… Я провалилась в сон, и последней мыслью было: меня навестили сегодня все, кроме Дира…
И оказалась не права! Инистый пришел ко мне ночью. В свете луны он стоял на фоне распахнутого окна и говорил мне что-то тихо и вкрадчиво, а потом наконец-то поцеловал! Сам! И для этого никому из нас не нужно было почти умереть.
Жаль, что это было только во сне!
А вот явь утра оказалась беспощадна к грезам. Меня разбудил звук колокола, а следом за ним пришел и целитель, сменивший Лоренса.
Новый лекарь проверил показания артефактов и отпустил меня на занятия. Но я поспешила не на них, а сначала в общежитие – умыться, переодеться, почувствовать себя человеком и девушкой. Но, едва я переступила порог, как замерла: Одри упаковывала вещи.
– Что случилось?
Подруга вздрогнула и обернулась. На ее лице читалась смесь облегчения и сожаления.
– Ким! Я рада, что тебя уже выписали! – выкликнула она.
– Настолько, что делаешь отсюда ноги? – не удержалась я от иронии и кивнула на сундук с вещами, который стоял посреди комнаты.
Одри замерла. Удивленно выдохнула, видимо осознав, как это выглядит со стороны, всплеснула руками и выпалила:
– Ты что! Конечно, нет! Это не из-за тебя!
– А я уже было успела возгордиться, – хмыкнула, давая понять, что это была шутка.
Подруга облегченно вздохнула и покаянно произнесла:
– Прости… Да, это выглядит не очень, но… Со службой безопасности спорить тяжело, а с Ричардом – просто невозможно. С сегодняшнего дня я буду жить во дворце, под личной охраной принца. Хорошо хоть обучение в академии не заставили прервать, чтоб «никто и подумать не мог, что мы чего-то опасаемся», – произнесла подруга явно в последней фразе цитируя кого-то.
Что ж, в данном вопросе этот кто-то был прав. Одно дело – переезд невесты принца во дворец. Это очевидно. Все же будущей императрице и ютиться в бесплатной комнате общежития? Оппозиционеры короны (а таковые есть всегда) тут же не преминут заметить, что владыка и вовсе обнищал. Другое – запереть леди Хайрис и не выпускать ее никуда. Даже на лекции. Это точно посчитают за страх и слабость.
А правящая династия не может себе позволить ни того, ни другого…
Так что Одри я понимала. И искренне ей пожелала удачи во дворце. А тому – устоять.
На что подруга фыркнула, и у меня закрались сомнения, что последнее напутствие было шуткой.
Так что я помогла Одри сложить вещи и, провожая подругу, с которой мы так и так будем видеться – никуда она не исчезает – поймала себя на том, что грущу. Да и в опустевшей комнате враз стало одиноко. Ни бабули, ни соседки…
Впрочем, у меня все же кое-что было. Зверский голод.
На борьбу с последним я и отправилась. Слава вышним, при этом мой путь до столовой для разнообразия был скучным, безо всяких неожиданных встреч. А после сытного завтрака я поняла одну простую вещь: с хорошей едой утро становится куда лучше.
Можно даже лекции пережить без особого труда. К тому же с вернувшимися воспоминаниями и «Теория магических матриц» понималась куда легче, и «Основы боевого применения стихий» дались без особых трудностей. Благо практику мы не отрабатывали. Так что опозориться пока не удалось. Но кто сказал, что я не старалась? Постоянно мысленно напоминая себе, что теперь я середнячок. И то, что на меня одногруппники пока смотрят с опаской, скоро пройдет. Как только все узнают о шестом уровне вместо десятки.
Хотя в этом тоже есть свои плюсы: может, удастся вернуться на алхимический, который был мне куда роднее и ближе…
Впрочем, как только начался обеденный перерыв, все мечты вылетели из моей головы, уступив место планам.
Я почти бегом направилась в главный корпус. Туда, где висел общий план академии. Ибо это только в книгах и фильмах взламывают все тихой темной ночью с фонариком в зубах или светляком на изготовку. В жизни куда проще проникнуть в нужное тебе место днем. У всех на виду. Главное, уметь быть незаметной. И габариты – последнее, что имеет значение. Куда важнее мозги! А мне хотелось верить, что барон и баронесса Бросвиры свою дочь ими не обделили. В Оганесянах я даже не сомневалась: мама и папа очень старались! Особенно в воспитании и образовании. Так что…
– Ну-с, посмотрим, где тут что… – выдохнула я, подходя к карте академии.
Я уже представляла себе мрачные подвалы, корпус на отшибе, западное крыло (в общем, все загнивающее и далекое), но реальность всегда умела удивлять. Оказалось, что бумаги хранились на третьем этаже главного здания.
Запомнив место, я туда и отправилась. И, поднимаясь по лестнице, поймала себя на мысли, что как-то мне этот путь знаком… И даже не смутно. А, увидев дверь из мореного дуба с резьбой, убедилась. Ну точно. Я здесь бывала и не раз.
А табличка «ректор Трэвор Харис» не давала ни единого шанса в этом ошибиться. Правда, насколько помнила, за дверью была приемная, а уже только потом кабинет главы академии. Но мне нужно было и не туда. А чуть дальше…
В конце коридора была она – дверь в хранилище, мало чем отличимая от своих соседок. Такое же темное дерево, такая же резьба и латунная табличка с гравировкой. Я глянула на нее, и сердце пропустило удар.
Но потом я мысленно напомнила себе, что за последнюю седмицу пару раз умирала, а еще по мелочи: сбегала из дома, шантажировала ректора, угрожала старшекурсникам и провалила две попытки межрасового
