Судьба в наследство. 2. Судьба в наследство - Елена Александровна Ковалевская
С такими мыслями я подхватила вилы и стала ими орудовать, вычищая стойло у своего жеребца. Вскоре ко мне присоединилась Гертруда, и мы принялись за дело вдвоем.
Предчувствия были скверными, и от этого на душе становилось тягостно. Хотелось вопреки приказу немедленно седлать лошадей и убраться отсюда. Казалось, даже, что чужие взгляды буравят спину.
Не выдержав, я оглянулась. В воротах торчали две любопытные мордашки - девчушка лет двенадцати и послушница постарше. Увидев, что их заметили, они порскнули в сторону, но их место тут же робко заняла молодая сестра. По ее одеяниям - серому горжету, покрову и рясе с такого же цвета оторочкой по подолу - было видно, что даже начальный этап ее сестринского пути еще не закончился.
Я оторвалась от работы и, опершись на вилы, вопросительно посмотрела на девушку. Рядом с ней тут же появилась другая сестра, из-за спины которой вновь показались любопытные мордашки послушниц. Вот в дверном проеме показались и другие девушки. Они не подходя ближе, опасливо вытягивали шеи, вставали на цыпочки, чтобы разглядеть нас. Наконец самая смелая сделала несколько шагов вперед. Кто-то сдавлено зашептал, раздались робкие предостережения.
Герта тоже оставила свою работу и, увидев любопытствующих, решила первой нарушить молчание. Но она успела лишь представиться в полный голос, как та девушка, что первой отважилась подойти к нам поближе, испуганно зажала рот ладошкой.
Гертруда удивленно осеклась и тогда та решилась.
- Потише, пожалуйста, - зашептала молоденькая сестра. - Если старая Маргред услышит, нам всем не сдобровать! Пока ее нет, расскажите откуда вы, и... - тут она нервно оглянулась. - Что твориться за стеной. Мы ничего не знаем, но ходят слухи...
- Да, да, расскажите, - к сестре тут же подскочила еще одна. - Лучше расскажите, что твориться за стенами обители. Нам по уставу запрещено знать, настоятельница не разрешает даже думать об этом. Расскажите, пожалуйста. Я слышала, что будет война... Это правда?..
Я лишь успела кивнуть, как раздалось злобное брюзжание. Оказалось, что старуха уже вернулась и теперь зашипела, как старая облезлая кошка.
- А ну кыш-ш-ш! Чтим устав! Доложу настоятельнице - епитимью назначит! Кыш-ш-ш! Всем кыш-ш-ш! - принялась она разгонять их.
Сестры и послушницы метнулись в стороны, как всполошенные воробьи.
- Вы! - теперь бабка обличающее ткнула в нас своим кривым, изуродованным ревматизмом пальцем. - Нарушили все, что можно! Вы!..
- Настоятельница нам примет? - холодно перебила я. Мне было плевать на их правила, главное - все как можно скорее выяснить.
- Если вы не прекратите!.. - вновь попыталась старуха.
- Так примет или нет?! - с нажимом повторила я свой вопрос. - У меня письмо к ее высокопреподобию от ее высокопреподобия, - и видя, что бабка собирается сказать что-то поперек, мстительно добавила: - Приказано сразу по прибытию лично в руки. И я намерена выполнить отданный мне приказ.
На сморщенных щеках от охватившего ее гнева загорелся лихорадочный румянец. На миг мне показалось, что бабку даже удар хватит, но нет. Злобно сверкая глазами, она вскинула подбородок, проронила лишь: 'Пойдете вдвоем', - развернулась и зашаркала обратно. Мы, отставив в сторону вилы, последовали за ней.
Кабинет настоятельницы обители особо не отличался от виденных мною кабинетов других настоятелей - все та же аскеза, разве только шкафы расставлены по иному. Ее высокопреподобие нахохлившимся старым седым грифом сидела за столом. Сходство довершали нос с горбинкой сильно-выдающийся вперед, горб, изуродовавший спину и возвышавшийся над левым плечом, серое бесформенное монашеское одеяние.
- Ваше высокопреподобие, вам письмо от матери настоятельницы Боевого Женского Ордена Святой Великомученицы Софии Костелийской, - отрапортовала я и вынула из-за пазухи изрядно мятый пакет.
Мать приняла его и, сломав печати, вскрыла его ножом для бумаг, а потом быстро побежала по строчкам глазами. По мере чтения ее лицо и без того малопривлекательное исказилось еще больше, она упрямо вздернула подбородок, словно не соглашаясь с написанным, а когда прочла до конца, не мигая, уставилась на нас. Я, не совсем понимая, что она хочет, тоже смотрела на нее. А когда пауза излишне затянулась, не выдержала и решила заговорить первой.
- Ваше высокопреподобие матушка направила нас к вам?.. - и, сбившись, решилась и задала самый главный вопрос, что волновал меня. - Ваше высокопреподобие, когда вы планируете вывозить обитель?
Слова почти осязаемые повисли в воздухе. Казалось, даже тишина зазвенела. Мы, затаив дыхание, ждали ответа. И, наконец, настоятельница, словно пересиливая себя, соизволила произнести.
- Даже не подумаю сделать это.
Гертруда от неожиданности подавилась, я же онемела и теперь хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. А настоятельница непреклонным тоном продолжила:
- Ее высокопреподобие Серафима написала, что вы присланы, дабы помочь мне оберегать сестер в пути, когда всех нас будут увозить с побережья. Так вот, я даже мысли не допускаю, что с сестрами оставлю обитель. Никто!.. Вы слышите меня?! Никто не посмеет заставить нас ступить за стену даже на единый шаг! Ни ваши, - тут она презрительно скривилась и окинула меня презрительным взглядом, чуть задержавшись на перевязи с фальшионом и намекая принадлежность к боевой ветви Церкви. - Ни презренные иноверные, не заставят меня с сестрами сделать этого. Мы лучше умрем, чем преступим заветы Святой Элионы Смиренной. Мы как наша святая заступница смиримся с неизбежным, и тем окажемся под ее защитой. А вы... - настоятельница задумалась, словно принимала решение. - Несмотря на просьбу вашей настоятельницы, озвученную в этом письме, - тут она небрежно отшвырнула послание, - я считаю, вы будете беречь сестер от нечестивых прямо в обители. Не будет ни каких путанных дел с направлениями и поименованием... Решено. Мы остаемся.
- Но... Но это невозможно! - кое-как выдавила я из
