Последняя песня упавшей звезды - Ольга Александровна Валентеева

Под встревоженные голоса фрейлин королева поднялась в свои покои. Прислуга помогла ей избавиться от прогулочного платья, переодеться в уютное домашнее, и ее величество устроилась на невысокой софе, позволив служанке массировать ей виски. Так было проще думать об Артуре. Она сказала правду: главное, что он жив. Но как бы хотелось, чтобы у них остался хоть один шанс быть вместе!

Тильда задремала, а проснулась от хлопка двери. Долго же она спала! За окнами стемнело.

— Вон! — послышался рык Франа, и снова хлопнула дверь, возвещая, что в комнате они остались вдвоем.

Тильда поднялась, расправила юбки и внимательно поглядела на мужа. Тот казался таким же, как обычно, только глаза лихорадочно блестели.

— Ваше величество? — позвала она.

— Простите, что разбудил.

А вот говорил супруг непривычно быстро, глотая буквы, из чего королева пришла и вовсе к неутешительному выводу: Ференц пьян. Не сказать, чтобы сильно, но заметно для внимательного глаза.

— Мне нездоровилось, — ответила она, недоумевая, что понадобилось Франу в ее комнатах.

— Да? — поинтересовался король с какой-то издевкой.

— Да, разболелась голова.

— А! Видимо, сирень в беседке пахла слишком сильно.

— Возможно, — не стала отпираться Тильда. Он ведь ее видел, к чему лгать? — Я заметила вас в парке, но вы так быстро ушли…

— Как и вы, — усмехнулся Ференц, присаживаясь на софу рядом с ней. Теперь Тильда явственно уловила чуть терпкий запах вина.

— Ваше величество…

— Хватит «ваших величеств»! — рявкнул ее муж. — Меня уже тошнит от этого титула.

Королеве подумалось, что тошнит его совсем от другого, но, конечно же, она не рискнула высказать мысли вслух.

— Я не совсем понимаю… — растерянно проговорила она.

— А что тут понимать? — Ференц взялся пальцами за ее подбородок и заставил посмотреть в глаза. — Нечего… Кроме того, что вы не делаете ничего, что подобает послушным женам. Мое терпение не безгранично, Тильда!

И он прижался губами к ее губам: властно, без намека на нежность. Сказано, король. Тильда вскрикнула, забила ладошками по его груди, надеясь, что ее выпустят из хватки, однако Ференц не собирался этого делать. Наоборот, его руки скользнули по ее спине, находя шнуровку на платье, потянули завязки.

— Пустите! Пустите же меня! — взвизгнула королева.

— Еще чего! — заявил Ференц, на миг отвлекаясь от шнуровки на ее платье. — Я и так слишком долго ждал. Не желаю, чтобы настал тот час, когда меня объявят рогоносцем.

— О чем вы?

— Мысли вслух, — ядовито прокомментировал король, наконец-то справляясь с узелком и почти рывком снимая верх платья. Припал губами к ее шее, затем к прикрытой кружевом груди.

Тильда закричала, надеясь, что кто-то примчится на помощь, однако никого не было. Видимо, король отослал фрейлин так же, как и прислугу. А его охрана… Охрана ни за что не станет вмешиваться в дела короля.

— Ференц, я вас прошу! Умоляю! — Она тщетно пыталась отодвинуться. — Фран!

Ее супруг поднял голову, посмотрел на нее и вовсе ошалелым взглядом.

— Я не желаю больше ждать, — слишком трезво отчеканил он. — Смиритесь. Наш брак должен быть консумирован, иначе… Хотите новой войны, Тильда? Новых смертей? Они лягут на ваши плечи.

И самое страшное, что он был прав. Тильда плакала. Слезы катились градом, оседая солью на губах.

— Не так… Не здесь… — взмолилась она, уж точно не желая, чтобы ее первая ночь случилась на софе в комнате, куда может войти кто угодно… если пропустит охрана.

— Хорошо.

Ференц поднялся, протянул ей руку. Его лицо стало спокойным, похожим на каменную маску. Королева видела такие в музее Илонда, их нашли на каких-то раскопках в древнем городе. И теперь Тильда чувствовала, как у нее внутри тоже все превращается в камень. Она придержала платье, чтобы оно не свалилось раньше времени и не путалось под ногами, и медленно прошла в спальню. Шагов Ференца не было слышно, но не потому, что он не пошел за ней. Фран двигался бесшумно, как кот. Прикрыл дверь так, что она даже не скрипнула. Опасный… Слишком опасный… Слишком жестокий…

Тильда отпустила платье, и оно волной упало на пол, к ее ногам. Она боялась оборачиваться, потому что чувствовала себя беззащитной в тонкой сорочке. Казалось, что Ференц видит и сквозь нее. Теплые ладони легли на плечи, кожа вспотела от чужого дыхания.

— Видит Лима, я надеялся, что вы если не полюбите меня, то хотя бы прекратите считать врагом, — хрипло сказал Ференц. — Я ждал… Сколько мог, столько и ждал, но разве вы оценили мои старания?

— Вы пришли сюда разговаривать? — всхлипнула Тильда.

— Я пришел наконец-то сделать вас своей женой, — откликнулся Фран. — Нужно было с самого начала не слушать вас, но мне было жаль испуганную девчонку, которая тряслась передо мной, будто перед диким зверем. Я не зверь, Тильда. И то, что между нами будет, не пытка. Говорят, в первый раз неприятно, но не более того.

— Ференц! — Она почти взмолилась, по капле теряя решимость.

— Обернитесь.

Королева послушно повернулась, испытывая непреодолимое желание прикрыться. Губы Ференца тронула улыбка.

— Ты очень красивая, — сказал он, впервые обратившись к ней без привычного «вы». — Даже слишком.

И поцеловал. Тильда подумала, что должна чувствовать омерзение, но она не ощущала ничего. Только холод, который распространялся по венам, замораживая кровь. И тепло, исходившее от самого Франа. Его руки были слишком настойчивы, губы — слишком откровенны. Тильда приказала себе терпеть. Она понимала одно: Ференц в своем праве. Они оба ответственны… За свои страны, за мир между ними. Королева закрыла глаза и представила лицо Артура Донтона. Он бы никогда так не поступил. Никогда! А Фран… Сейчас не было даже ненависти. Лишь безразличие перед тем, что должно было свершиться.

Ференц сам сдернул покрывало с постели, опустил супругу на мягкие простыни. Его глаза едва ли не светились, а вокруг тела свивалась магия. Тильда никогда не вспоминала о том, что ее супруг маг. А сейчас вдруг вспомнила, когда заметила голубоватые всполохи. От них покалывала кожа.

— Я… — Фран приподнялся на руках, разглядывая ее.

Тильда отвернулась, стараясь скрыть слезы.

— Дай мне пару минут, — попросила она. — Мне нужно…

— Хорошо, но ни минутой больше, — ответил ее супруг.

Она