Проклятый мастер Гуэй - Яо Син

– Хотел писать – пиши, – скомандовал он. – Любимая Юэр! Нет. Не пиши «любимая», а то много себе надумает. Дорогая Юэр… Нет, «дорогая» тоже не надо, я же ее не покупаю. Ну как ты пишешь? Гуэй и то лучше рисует! Что ты пишешь? Да я бы в жизни так не написал! Это каким же слащавым надо быть? Пиши, что я диктую!

Промучившись над письмом немало времени, они так ни к чему и не пришли. И потому, когда Ми Хоу вернулся к спальному мешку, Сяо Ту протянул ему лист.

– Эти стихи я написал сам. Может, сестрице Ю понравится?

– Утонченная ты деви́ца! – недоверчиво ухмыльнулся Ми Хоу, но, увидев, что обиженный Сяо Ту собрался уйти, остановил его. – Куда понес? Давай сюда. Посмотрю, что ты там насочинял.

Глава 22

Пришел сезон Цинмин[49], дни стали теплее.

Сяо Ту и мастер сидели на берегу реки, ловя каждый всплеск воды, порыв ветра, щебет птички или осторожную поступь лесного зверя и подстраивая ритм своего дыхания, чтобы слиться с природой.

Отторжение чужеродной ци с каждым разом становилось для Сяо Ту менее болезненным и неожиданным. Либо оттого, что он взращивал собственную, либо же потому, что привыкал.

А может, потому что испытывал радость.

Благодаря весточке от родителей он знал, что успевает. Весь прошлый вечер он провел за картой, рассчитывая наиболее быстрый, а вместе с тем и самый безопасный маршрут. Гуэй и Ми Хоу доверили это ему, полностью положившись на его решение.

Всего с начала весны они преодолели провинции Цзянсу, Анхой и Хубэй. И теперь оставалось немного. Пройти Шэньси – а там уже граница с Ганьсу.

Сяо Ту согревала мысль о том, что Да Сюн и правда все это время сопровождал его. Он не погиб. Однако сейчас не появляется, поскольку дух брата-героя удерживал темную ци мастера от сердца и разума Сяо Ту. Только поэтому младший брат еще не обезумел.

Второй причиной сохранения его ясного рассудка все посчитали то, что он по-прежнему помнит данное ему от рождения имя. Ведь Ми Хоу в совсем уж честном рассказе напомнил о том, что Гуэй лишился имени, когда его изгнали и заставили забыть имя. Может, поэтому, потеряв себя, он обезумел, ведь если нет имени, ты не знаешь, кто ты, и потому нет той части, которая смогла бы сдержать темную ци.

Все трое пришли к выводу, что предположение воистину мудрого брата Чжи получило практическое подтверждение.

– Безмятежность, вечность, постоянство, – словно мантру, проговаривал мастер, помогая Сяо Ту настроиться и расслабиться. – Безмятежность, вечность, постоянство… И опять этот безумный обезьяна! – Он поморщился от очередного громкого удара по камню.

Пока Гуэй и Сяо Ту тренировались в медитации, Хуо Ван, обнажив стальные мускулы и бронзовую кожу, оттачивал свои навыки боя.

Одним ударом он откалывал от скалы увесистый булыжник. Потом поднимал его над головой и бросал о землю. И если тот не раскалывался, добивал его вторым ударом.

– Медитация требует тишины, – настоятельно попросил мастер.

– Так как же можно тихо драться? – раскалывая очередной крепкий булыжник, отозвался Ми Хоу.

– Ты можешь тренироваться в другом месте. Или позже, – предложил Гуэй.

– Позже не могу. Надо обед двум деви́цам раздобыть. Да и место другое искать – только время тратить. – Он обратился к Сяо Ту: – Ну что, завидуешь? Хочешь быть таким же сильным, как я?

– Нет, – ответил Сяо Ту. – Я хочу быть как сестрица Ю, ведь ее даже ты боишься.

Раздался смех Гуэя:

– А ты учишься, мой ученик. – Сложив кисти вместе, он поклонился Сяо Ту.

– Мастер, – поклонился ему в ответ писарь.

– Спелись, значит? – С этими словами Ми Хоу ушел, закинув рубашку на плечо.

После обеда бодрым продолжил дорогу только обезьяна.

– Если так недовольны, пусть в следующий раз добычу ловит Сяо Ту.

– Ты съел целую куропатку, а нам и кусочка не оставил, – напомнил Сяо Ту.

– Но орехи-то я вам принес! И даже несколько плодов!

– Ты съел ее, даже не принеся в лагерь, – сказал Сяо Ту.

– Я был голодным, – оправдывался Ми Хоу.

– А траву зачем ядовитую принес?

– Не такая уж она и ядовитая. И даже, наоборот, – он втянул воздух носом, жестикулируя, – помогает человеку очиститься.

– Так значит, ты знал!

– Я и не говорил, что не знал. Ты меня вообще слушаешь?

– Поужинаем в городе, – перебил Гуэй бессмысленный спор. – Там и заночуем.

– Но нам придется сойти с дороги и потерять день пути, – возразил Сяо Ту.

– Мы все равно потратим это время на охоту. Так зачем спать на голой земле, а тебе опять бояться призраков?

На это Сяо Ту не знал, чем возразить. Каждый раз, когда они ночевали в лесу, он и правда спал плохо.

– Придем в город до заката, – продолжал Гуэй. – Там хорошо отдохнем и уже завтра рано утром отправимся дальше.

– Подождите. – Ми Хоу остановился, что-то заметив вдалеке, и Гуэй с Сяо Ту невольно посмотрели в ту же сторону. Чуть поодаль на горе возвышался храм. – Если мы не торопимся, – предложил он, – то я мигом!

– Что ты хочешь сделать? – спросил Гуэй.

– Помолиться.

– Он же буддистский.

– Мне все равно, – отмахнулся демон. – Я помолюсь любым богам, только лишь бы в городе все было спокойно. Устал я от ваших приключений.

Больше ничего не сказав, обезьяна широкими прыжками отправился к храму.

– Я бы тоже хотел, чтобы все было спокойно, – согласился Сяо Ту.

– На моей памяти именно после таких слов самые опасные приключения и начинаются.

Вздернув подбородок и заложив руки за спину, Гуэй пошел к городу.

К большой радости Сяо Ту и Ми Хоу, а может, и не подавшего виду Гуэя, город был совершенно обычным. Не большим, но и не маленьким, с самыми обычными горожанами, без проклятий и всего прочего. Все ходили, ели, работали или отдыхали, покупали и продавали.

Прибыв на новое место, они первым делом довольно быстро и недорого сняли комнату. Ужин тоже получился ранним.

– Сяо Ту, что ты хочешь? – мягко спросил мастер у рядом сидящего ученика. – Курицу или рыбу? А может, тебе купить говядину?

– Хочу говядину, – вместо Сяо Ту заявил Ми Хоу.

– Сяо Ту, – снова обратился мастер к писарю мастер, – а баранину хочешь? Мы уже недалеко от Ганьсу, здесь ее много.

– Можно? – расцвел Сяо Ту. – А можно суп из баранины?

– Конечно, можно, – улыбнулся Гуэй. – Господин! – позвал он