Спасение для лжепринцессы - Ульяна Муратова
– Ты голодный? – спросила я, нарочно игнорируя, что полотенце опять начало сползать, и даже расправила плечи, чтобы немного помочь процессу.
– Что? – рассеянно переспросил Мейер, внимательно следя за махровым беспределом.
– Говорю: в шкафу спрятался медведь, – ласково промурлыкала я, наблюдая, как постепенно учащается дыхание и расширяются зрачки вилерианца.
Видимо, с прелестями всё в порядке.
– Да, – не стал спорить Мейер.
Я притянула его к себе поближе, чтобы в очередной раз не сбежал. На сонную утреннюю попытку даже не соблазнения, а просто благодарного поцелуя он отреагировал следующим образом: заверил, что любит меня больше жизни, с диким видом сполз с кровати и заперся в ванной. Затем вышел и сурово сказал: «Лиза, давай подождём хотя бы до завтра? Врач говорил, что ты пока ещё не отошла от последствий абстиненции. С моей стороны было бы непорядочно переступать некоторые границы». Я, разумеется, обиделась, отвернулась, зарылась в одеяло и принялась продумывать план возмездия, но примерно на самом интересном месте уснула.
И вот мы здесь.
– Мне нравится, когда ты носишь меня на руках, – призналась я, забравшись ладонью под ворот его рубашки.
Легонько сжала перекатывающиеся под горячей, гладкой кожей мышцы плеча. Наклонилась и поцеловала в шею. Мейер шумно выдохнул и шёпотом проговорил:
– Лиза, мы же даже не женаты…
– Какой кошмар! – фальшиво ужаснулась я. – Разврат средь бела дня!
Чтобы не сбежал, одной рукой обвила его шею, а другой продолжила гладить рельефное тело. Тело замерло в нерешительности.
– Лиза, я хотел бы сначала жениться на тебе…
– Кто ж тебе даст? – фыркнула я ему в ухо и прикусила для ясности.
– Что? – растерялся он.
– То, – не растерялась я в ответ.
Решив, что кто-то слишком много разговаривает, впилась в его губы, привлекая ближе к себе. Мейер наконец вспомнил, что руки ему даны, чтобы ими трогать, и накрыл широкой ладонью мою скулу. Пальцы зарылись в волосы, а язык прошёлся по моей нижней губе. Внутри всё аж завибрировало от предвкушения. После всех этих мучений и страданий отчаянно хотелось ласки и удовольствия. Обвив могучую шею вилерианца обеими руками, я повалила его на постель. Смятое полотенце осталось свешиваться с краю, а на мне были лишь отблески желтоватого света, льющегося из настенных бра.
– Лиза, ты ещё не до конца пришла в себя после… болезни… – Мейер оторвался от моих губ и заглянул в глаза. – Пока я не уверен, что ты действительно этого хочешь…
– Я действительно этого хочу, – томно прошептала я и потёрлась о него грудью. – Ужасно хочу тебя. Твои руки, губы, пальцы… Хочу ощутить тебя в себе… Безумно хочу!
– Лиза, я бы не хотел пользоваться твоим неоднозначным состоянием…
– А ты не пользуйся, давай пользоваться буду я, – игриво прошептала ему на ухо. – Тогда чур я сверху.
Мейер тяжело дышал. Я нежно прошлась рукой от его груди вниз и погладила внушительный аргумент в пользу скорейшего грехопадения.
– Лиза, я безумно тебя люблю и хочу, но боюсь, что сейчас ты неадекватна, а когда придёшь в себя, то возненавидишь меня за то, что я воспользовался твоей слабостью, – твёрдо сказал Мейер, и убрал мою руку с аргумента.
А потом и вовсе одеялом меня накрыл. И отодвинулся. Он посмел отодвинуться!
Даже не знаю, что уязвило сильнее – что он опять мне отказал или что назвал неадекватной. Вся нерастраченная сексуальная энергия мгновенно обернулась ядовитой яростью. Щёки запылали от возмущения и негодования, а отсутствие табуретки под рукой ощутилось наиболее остро.
– Меня просто поражает, как ты умудряешься быть таким чутким и таким бесчувственным одновременно! А ещё бесит твоя щепетильность, вылезающая когда не нужно. Это был последний раз, когда я предлагала, Мейер. И, вероятно, вообще последний раз, потому что я до чёртиков устала думать, что со мной не так, раз ты постоянно мне отказываешь! – прорычала я, подхватила полотенце и сбежала в ванную.
– Лиза, – позвал он, но я уже бабахнула дверью и осела на золотой бортик.
Обидно было до слёз, и сдерживать их не стала.
– Лиза, ненаглядная, пожалуйста, не воспринимай это так… – поскрёбся с той стороны Мейер. – Ты для меня самая желанная и красивая, просто твоё текущее состояние…
– Сделай одолжение и заткнись уже! – не выдержала я, а потом швырнула мыльницей в дверь.
Попала, мыльница красиво разлетелась на кусочки, а на душе стало ещё гаже. Не помню, чтобы хоть когда-нибудь чем-то швырялась, но этот Мейер кого угодно доведёт. А могли бы совершенно чудесно проводить время, между прочим.
Видимо, эта светлая мысль пришла и в его голову тоже.
– Лиза, я, возможно, опять неправильно что-то сделал, но… вдруг завтра или послезавтра ты бы пожалела?..
– Надо было просто сделать так, чтоб не пожалела! – обиженно всхлипнула я. – А сейчас я жалею, что вообще с тобой связалась! И я тебя уверяю, до завтра это не пройдёт! Уходи, не хочу с тобой разговаривать!
– Лиза, вчера ты злилась из-за того, что шкаф неплотно стоит к стене. Помнишь, сколько раз я его двигал, чтобы он перестал тебя раздражать? – мягко начал он. – А потом ты выкинула кашу, потому что она была несладкая. И следом выкинула сахар, потому что он должен был быть в каше, а не в отдельной сахарнице. А прошлой ночью тебе казалось, что из-под кровати лезут монстры, и я почти всю ночь их отгонял, хотя, кроме пыли, там точно ничего не было и нет. Ненаглядная, мне тяжело понять, пришла ты уже в себя или это последствия отказа от льифа. Пожалуйста, не обижайся.
– Я же говорила тебе сегодня, что мне лучше!
Утёрла глаза полотенцем и шмыгнула носом. Обидно было дико.
– Лиза, я вижу, что лучше, но «лучше» ещё не значит «окончательно здорова и пришла в себя», – тихо отозвался Мейер.
Отвечать ничего не стала, вместо этого разрыдалась ещё сильнее. Почему всё вечно через одно место, а?
– Можно я зайду?
– Нет!
– Лиза, пожалуйста, не расстраивайся так. Целитель сказал, что завтра тебя выпишет. Мне, кстати, пришло письмо от сыскаря, пока ты купалась. Хочешь, прочитаю?
– Ничего от тебя не хочу! – капризно ответила я, но потом всё-таки взяла себя в руки. – Но письмо прочитай.
– Ладно, – повисла небольшая пауза, потом Мейер заговорил снова: – Они благодарят нас за содействие в выявлении преступной схемы. Выяснилось, что все девушки, проживающие в Золотом доме, употребляли льиф в больших количествах. Их лечение
