Последняя из рода - Ольга Шах

Собственно говоря, «недовольными» оказалась группа людей, которые скучковались возле крыльца и имели достаточно воинственный внешний вид. Заметив, что наша делегация появилась из дверей дома, из массы недовольных выпихнули мужика, который с тоской смотрел на мир, нервно сжимая руки в кулаках.

- Нам бы с хозяйкой увидеться, - расплывчато сообщил мужик и скосил глаза в мою сторону, словно решительно не понимая, как вообще женщина может чем-то распоряжаться. – Сначала-то мы к лорду Анндре подошли, мол, так и так, только сказал нам, чтобы мы к вам обращались… сюда шли, значит.

- Всё правильно он сказал, - склонила голову я, начиная догадываться о причине столь тревожного состояния пришедших.

Мои спутники цепко осмотрели пришедших и как-то расслабились, что ли. Ага, стало быть, угрозы от этих доморощенных революционеров не будет.

- Ну, так вот, - обернувшись назад и получив моральную поддержку от своих товарищей, продолжил легат. – Земля-то наша, клану принадлежит, стало быть, и люди клана должны работать на ней и деньги за то получать. Но слыхали мы, что за рабочими вы в город отправлялись. Теперь у вас чужаки работают, а наши детки голодают… по справедливости ли это?

- Голодают, значит? – нехорошо осклабилась я, заметив среди смутьянов тех мужиков, которых я не так давно уволила. – Ну, хорошо. Если сиротами ваши дети останутся, так и быть, возьму себе на воспитание, - судя по тревожному шушуканию, разговор стал принимать неожиданный поворот, но представитель недовольного рабочего класса всё же гнул свою линию: земля клана, стало быть, и всё, что на ней растёт, тоже его. Потому как несправедливость выходит, что соклановцы ложку мимо рта пронесут.

Последнее замечание вызвало у меня раздражение, но я постаралась принять максимально безмятежный вид, сообщив:

- Да кто же вам сказал такое, что это земли клана? Крепость Телемах была подарком на свадьбу деду лорда Анндры от его тестя. Стало быть, что и клану она никогда не принадлежала. А это значит, что лорд Анндра был волен подарить мне свою личную собственность, - невнятный гул стал громче, доносились отдельные выкрики, смысл которых сводился к несправедливому распределению между ними, простыми честными людьми, и мной, заявившейся неизвестно откуда и отобравшей у них всё самое ценное.

И тут у меня терпение лопнуло окончательно. И я, патетически выставив вперёд руку, сообщила, что земли эти сто лет бы ещё никому не были нужны, если бы не я, и что им стоит поискать виноватых в другом месте, а ещё лучше, задуматься, для чего эти двое тут воду мутят.

Чуть смущённо-тревожное молчание было мне ответом, затем до мужиков стало доходить, что ничего им тут не обломится, только зря пёрлись в такую даль. А тут ещё и я подлила масла в огонь, намекнув на то, что они выставили себя полными дураками. М-да… такое кому хочешь не понравится… заводилы тонко почувствовали изменение настроения толпы и заголосили, срываясь на фальцет:

- Да кого вы слушаете! Это она специально такое говорит, чтобы вас всех с толку сбить! Ну, что же вы молчите? Давайте, как договаривались: отдай назад нашу землю! Да? Земли – крестьянам…

- … фабрики – рабочим, - не смогла сдержать смех я, заставив тем самым недовольных чуть оторопеть и усомниться в моей вменяемости. – Ладно, с этим покончили, не достанется вам ничего. Ещё вопросы будут?

Судя по сомневающимся лицам собравшихся людей, им было сложно понять, есть ли у них какие-то вопросы и вообще, они вряд ли горели идеями революции. Одним словом, повода для собрания больше не было, пора и по домам. Но тут раздался топот копыт и в ворота с шумом вломилась колонна закованных в броню людей, вполне профессионально встав полукругом перед крыльцом и тем самым изрядно напугав не только струхнувших мужиков, но даже бывалую меня. Часть из вновь прибывших спрыгнули со своих лошадей и обнажили клинки. Казалось, сейчас я услышу сакральное: «Всем оставаться на своих местах, работает ОМОН!».

Глава 35

Глава 35

Ситуация прояснилась, когда один из вновь прибывших снял с себя шлем и я увидела, как водится, недовольное и высокомерное лицо моего свёкра. Что за шуточки? Да меня чуть кондратий не обнял после этакого-то перформанса! Хотя, судя по спокойным и чуть любопытствующим лицам бабули и деда Маркаса, они поняли, кто так резко ворвался во двор, гораздо быстрее, чем я. Впрочем, я бы тоже, наверное, сообразила это, если бы привыкла уделять внимание деталям: у всех солдат были доспехи с изображением филина – фамильный герб Харнеров.

Меж тем, Анндра обвёл собравшихся тяжёлым взглядом и заявил, что те обвиняются в попытке бунта. Судя по тому, как крестьяне заметно взбледнули, протестующе завыли и стали истерически переглядываться, за бунт в Дейтоне предусмотрены некие санкции. Возможно, даже достаточно суровые.

- Но, постойте, - удивилась я. – Вы же сами отпустили этих людей с миром, сказали, что их претензии не по адресу!

- Так и было, - недобро усмехнутся тот. – Впрочем, они никаких претензий и не высказывали. Так, просто осведомились, кому нынче принадлежит старая крепость, мирно рассыпающаяся последние сто лет. И что вопрос… вопрос и есть. Зато теперь, когда недовольные пришли к тебе и решили что-то потребовать, это уже совсем другая история. За попытку бунта – смерть!

Обвиняемые взвыли снова, прося одуматься и взывая к жалости лорда Харнера, особо педалируя на наличие жён и малых деток, которые останутся сиротами и будут голодать. М-да… нужно было не знать Анндру, если полагать, что подобные мелочи заставят отказаться от необходимости показать, «кто у лисы пан».

- Позвольте, - я обернулась, ища защиты у своих сопровождающих, но те отрицательно покачали головами, мол, тут они бессильны. – Разве в таких случаях не нужно проводить дознание, выявлять всех причастных, вызывать королевских коронеров?

Очевидно, я показалась Анндре достаточно жалкой, потому что он с заметной снисходительностью пояснил мне, что лорд клана – это не просто красиво звучит. Но и накладывает на него особые обязанности и привилегии. В число последних была возможность казнить без суда и следствия. Точнее говоря, вершить суд на своей земле исключительно в силу собственного понятия о добре и зле. Судя по