Предательница и не принц - Татьяна Андреевна Зинина
– Ребята из моей команды сегодня празднуют, – сказала она. – И мне тоже хотелось бы развеяться. Давайте сходим, сядем отдельно. Я угощаю.
Я собиралась отказаться, ведь понимала, что с вергонцами обязательно будет Тейн. А где Тейн, там и Корн, и встречаться с кем-либо из них мне совершенно не хотелось. Но Лили приняла идею со странно боевым настроем. Позвала с нами своего Гивора и хмурых Ривса и Гарса. Те пригласили двух девушек из ханийской команды. Вот такой мрачной компанией мы и заявились в «Пианиста».
Вергонцы громко праздновали, причём веселились так, словно уже одержали победу во всех Играх. Ну а мы упрямо делали вид, будто нам нет до них дела, спокойно пили вино, беседовали на общие темы, но танцевать не пошёл из наших никто.
– Кстати, Фари, а откуда у тебя вообще взялся артефакт, защищающий от таких, как ты? – спросила я у сидящей рядом со мной ведьмы. – Мне казалось, что твоя специализация – целительство и зелья.
– Корн дал, – ответила она, разглядывая чаинки в своей чашке. Алкоголь Фариса не употребляла по убеждению.
Я нахмурилась, даже схватилась за ту самую подвеску в виде солнца, чтобы вернуть, но сама же себя остановила. Нет уж, мне эта штука сейчас очень нужна, но и быть должной этому негодяю не хотелось. Значит, завтра же через Фари передам ему тот артефакт поиска, что сделала для него, и мы будем в расчёте.
– Он сказал мне, что ты на него злишься, – добавила Фариса, наклонившись к моему уху.
– Злюсь, – не стала отрицать я. – Хотя, по-хорошему, злиться мне стоит на себя и обстоятельства. Знала же, что он хитрый лис, который может всё вывернуть так, как нужно ему. По сути, он просто снова действовал в интересах безопасности своего драгоценного принца. А я…
– Ты ему нравишься, – проговорила Фари, за что получила мой полный сомнения взгляд. – Нет, я правду тебе говорю. Мы ведь с ним не первый год знакомы. Когда он слышит твоё имя, у него во взгляде появляется тепло.
– Плевать, – буркнула я, отвернувшись.
И тут же наткнулась на пронзительный внимательный взгляд Тейна. Он смотрел на меня с противоположной стороны зала, и в полумраке я не могла разглядеть его глаз, но зато взгляд чувствовала отчётливо.
– Скорей бы Корн уже уехал, прихватив Артейна с собой, – сказала я Фарисе.
– Осталось одно испытание, – ответила она, заправив за уши вьющиеся рыжие пряди. – И потом все команды вернутся в свои страны. Знаешь, я бы уже сейчас уехала, но не могу подвести команду.
Некоторое время я молчала, пытаясь унять неуместные и совсем ненужные эмоции, которые взрывались во мне каждый раз, лишь стоило вспомнить о Далтере. Я ведь, идиотка, позволила себе думать, что он относится ко мне по-особому. Допустила наивную мысль, что между нами что-то возможно. Я ведь действительно даже под зельем подсознательно чувствовала, что целую именно его, хотела быть именно с ним, а не с Тейном. Моё сердце вообще впервые за последние три года начало оттаивать от сковавшей его ледяной корки. Но оказалось, что оно сделало это очень зря.
– У него действительно есть невеста и сын? – не удержавшись, спросила я Фарису.
– У Далта? – уточнила она с понимающей усмешкой, но всё же ответила. – Да. Его сыну Элистеру 11 лет, а живёт он с Миланией в городском особняке. Как невеста Корна, она считается опекуншей мальчика, ведь его отец в вечных разъездах и всё время проводит на работе.
– Всё понятно, – буркнула я.
Лучше бы не спрашивала, только хуже стало. Моя глупая фантазия ведь уже придумала тысячи возможных причин для оправдания Далтера. Но всё оказалось бессмысленно.
– Не думаю, что он любит Милу, – зачем-то продолжила Фариса. – Мне вообще кажется, что она просто няня Элистера, ведь растила его с пелёнок. Но ей самой сейчас 24, и в таком возрасте жить в доме неженатого мужчины для неё неправильно. Ты же помнишь, в Вергонии среди аристократии, даже обедневшей, царят строгие нравы, а Мила – как раз из таких. Я ни разу не видела, чтобы Далт хотя бы обнял её, да и обращается она к нему всегда исключительно на «вы». Думаю, эта помолвка в их случае просто способ избавить её от пересудов, а Далтера – от навязчивого внимания незамужних женщин. Но это лишь мои наблюдения и выводы.
Я вздохнула, стараясь отогнать от себя вновь поднявшую голову идиотскую надежду, и строго-настрого запретила себе думать о Корне. Нет уж, больше я его к себе не подпущу. Пусть катится в Вергонию вместе со своим принцем!
– Он ведь запал тебе в душу, – тихо проговорила ведьма.
– Если у меня и была к нему симпатия, он всю её растоптал, – бросила я в ответ.
– А его хромота тебя не смущает?
– А должна? – уточнила я в непонимании. – Я вообще всего однажды заметила, что он хромает. Думала, неизменная трость ему для статусности, или это артефакт какой.
Но Фари в ответ только улыбнулась и отрицательно помотала головой, будто мой ответ показал ей куда больше, чем я хотела показать.
– Скажу по секрету, – проговорила Фариса. – Он без этой трости может всего несколько часов ходить, а потом его начинают мучать боли, да такие, что не каждое зелье справится. А в трости действительно артефакт, который магией поддерживает его связки.
– Что у него с ногой? – я подобралась, а душу заполнило удушающее волнение. – Ты же целитель, неужели это нельзя вылечить?
– Можно, – без малейшего сомнения ответила Фари. – Но нужна операция и длительная реабилитация. А Корн утверждает, что слишком занят для того, чтобы на целый месяц отойти от дел.
– Придурок, – буркнула я.
– Он с этой травмой уже очень давно живёт. Лет с пятнадцати. Привык.
Я с шумом выдохнула, опять глянула туда, где сидел Тейн, не дающий Корну покоя… и снова наткнулась на прожигающий взгляд принца.
– Давайте уйдём, что-то тут сегодня совсем не весело, – сказала Лилианна, обращаясь ко всем за нашим столиком.
Возражать никто не стал.
В академию мы тоже возвращались все вместе. Вокруг стоял тихий летний вечер, пели сверчки, изредка мимо проезжали машины, и всё было спокойно. Ривс с Гарсом и девушками шагали впереди, активно что-то обсуждая. На некотором расстоянии от них в обнимку шли молчаливые Лили и Гивор, а уже за ними плелись мы с Фарисой.
И вдруг…
– Микаэлла, подожди! – раздался за спиной голос Артейна.
