Последняя из рода - Ольга Шах

Глава 33

Глава 33

Бал шёл своим чередом, представили дебютанток – молоденьких краснеющих девчонок, и объявили о том, что я стала частью клана Харнер, вызвав жидкие завистливые хлопки и внимательные взгляды со стороны досужих кумушек. В праздничной зале появился наместник государя в Дейтоне – невысокий и чрезвычайно подвижный мужчина с живыми глазами, крайне ласково сообщивший о том, как она счастлив лицезреть всё высокое собрание и о том, как он надеется на то, что поводы для встреч и впредь будут только радостные.

- Из худородных наместник будет, его дед шорником был, как я помню, или гончаром, вот и старается понравиться этим снобам. Затея, как ты понимаешь, зряшная, но стоит похвалить этого господина ходя бы за упорство…- заявила мне Филиппа, мало тревожащаяся о том, что её могут услышать, после чего тут же кивнула на высокого светловолосого здоровяка в отлично сшитом дорогом костюме, явного скотлинга. – О, Бойд МакКинон, бедняжка, - в тоне Филиппы сквозило явное злорадство, что не вязалось со словами сочувствия. – Снова заявился один. Оно и неудивительно, конечно…

После чего бабка, иронично похмыкивая, выложила мне историю о том, как молодой человек, позарившись на большие деньги, решил жениться на дочери безродного лендера. Мол, скандал был тогда до небес. Отец был в ярости и отказал старшему сыну от дома, обвинив в страшном мезальянсе. Как можно понимать, скандал со временем утих, только вот надо было знать местных – о таком поступке не было забыто и супругу корыстолюбца в приличное общество не приглашали. Я осуждающе посмотрела на оживлённую бабулю, которая вывалила на меня ворох наисвежайших сплетен о присутствующих тут леди и джентльменах. Правда, бабка была в своей стихии, едко вставляя собственные реплики в благодарственные ответные речи гостей, заставляя меня краснеть от безуспешных попыток не рассмеяться.

- Тебе не стоит так сильно надувать щёки, моя дорогая! – успевала наставительно вещать баба Филя. – В противном случае ты становишься похожа на озабоченного хомяка.

В ответ на это я молча кивала и проклинала вечер, тянувшийся бесконечно. Впрочем, тут я дала маху: бабка решила, что она достаточно украшала собой мероприятие, а потому может и откланяться. Плохо то, что она решительно заявила подошедшему Анндре о том, что я поеду вместе с ней в её карете. Одиночество, мол, крайне пугает пожилого человека. Свёкор не возражал против такой рокировки и бессердечно заявил, что это замечательная идея.

Одним словом, моё мнение не учитывалось, и Филиппа, опираясь на трость, направилась в сторону выхода, громогласно сообщив при этом всем, желающим услышать, что у неё открывается приступ неудержимого энуреза каждый раз, как приходится лицезреть столько унылых и постных физиономий. Я волоклась позади, стараясь слабой улыбкой снивелировать ужасающую грубость бабули. Судя по тому, какими мрачными взглядами мы были провожаемы, мне не слишком-то это удалось.

- А недурно мы нынче провели время, не так ли? – осведомилась у меня баба Филя, больно пихнув в бок острым локтем.

- Угу, было очень весело, - вздохнула я, потирая ушибленный бок.

- Ну, ничего… - покачала головой в такт собственным мыслям Филиппа. – Вот приедем в твою убогую лачугу, чай, тоже скучать будет некогда. Так что ты там говорила по поводу закупки зерна на посадку?

- Да, миледи, - осталось только вздохнуть мне. – Я изучила все предложения, что были в свободном доступе. Выходит так, что обращаться к тем же россам – дело зряшное. И дорого, да и доставка будет слишком долгой. Однако, граф Штольке-Гембах из Шлейсена, имея земли в чудесной долине, может предложить зерно по сходной цене…

- Граф Штольке-Гембах? – призадумалась бабка, после чего вылила на меня очередной ушат информации, из которой я почерпнула лишь то, что он вполне женат на какой-то милейшей женщине. Правда, из захудалого рода… - Ну, так зачем же дело встало? Думаю, что разумно будет тотчас же отправить ему послание с этим твоим... коммерческим предложением. Да не ты. Сама черкну пару строк. Сдаётся мне, что ответ тогда будет заметно быстрее.

В результате, когда мы добрались до дома, моя голова пухла от бабулиных идей, и там была только одна мысль: как я недооценивала замечательное молчаливое неодобрительное присутствие моего свёкра.

Несмотря на то, что вернулись в крепость мы уже за полночь, энергия в старушке била ключом, в результате чего тут же отрядили несколько горничных для того, чтобы приготовили покои для леди Филиппы, нарочный отправился с письмом к графу, в то время, как сама милая леди прогуливалась по комнатам частично восстановленного первого этажа и сетовала на жизнь – в её-то возрасте и такие жизненные потрясения! А ведь она всегда мечтала о том, как в старости будет пить малиновый чай и вязать шарфы правнукам возле камина.

- Да где там! Если то одно, то другое! Надежды на вас, конечно, никакой. Одни идиоты кругом, – веско припечатала бабка и кинула в мою сторону цепкий взгляд на тот случай, если у меня появятся сомнения в том, что тут «идиоты».

Хотя, сомнений у меня не было, разумеется, никаких. И я вяло таскалась за нею, поясняя свои задумки по перестройке крепости Телемах. На шум и топот из своей комнаты показалась Эйлис, с абсолютным безразличием наблюдающая за приближением бабки.

- Ты что же это… девчонку к себе забрала? – повернувшись ко мне, поразилась Филиппа. – Не собачонок, чай… достанет ли сил?

- Сами говорите: не собачонок! – вскинула голову я. – Эйлис обучаема. Она всё понимает, слышите? Просто всем проще делать вид, что её просто нет.

- Ха! - иронично осклабившись и повернув голову набок, заявил этот божий одуванчик. – Скажи, ты просто пожалела девчонку, вот и взяла её к себе. Да, из жалости! А я-то уж, грешным делом, думала, что ты не такая…

- И ничего не из жалости! – с негодованием отвергла предположение Филиппы. – Это недостойное и глупое чувство.

Наконец, супруга Гленна просемафорила мне, что покои для гостьи готовы, и я с облегчением с ней распрощалась. Столько событий, что голова идёт кругом…

Впрочем, долго отдыхать мне не пришлось – деятельная натура милой старушки заставила её заявиться ко мне в спальню ни свет ни заря и удивиться тому, что я изволю почивать, вместо того, чтобы бежать, сломя голову, и распахивать поля под