Кровь богов и монстров - Люсинда Дарк
Я быстро собираю обрывки своей одежды, но когда пытаюсь натянуть ее, понимаю, что она порвана и ремонту не подлежит. Раздраженно фыркнув, я оставляю это на полу и роюсь в его гардеробе. Натягиваю пару брюк поменьше, которые остались внизу и которые все еще немного великоваты мне, хватаю темную тунику и натягиваю ее тоже.
Когда я выхожу из его комнаты и выглядываю через перила, главная комната Даркхейвенов, к счастью, пуста. Я спешу вниз по лестнице к двери. На данный момент меня не волнуют их причины держать меня в своей башне. Я спускаюсь на этаж ниже, в свою старую комнату для Терр, и прокрадываюсь внутрь.
К счастью, мои старые вещи еще не убрали. Я перебираю небольшое количество вещей, которые у меня есть, и хмурюсь, когда все, что осталось, — это единственное платье, которое Регис заставил меня взять с собой, когда я только попала в Академию много месяцев назад. Держа его в руках, я пристально смотрю на него и размышляю, что мне лучше: ходить в спадающих брюках через каждые несколько шагов или просто сдаться и надеть эту чертову штуку.
Напоминание о Регисе не вызывает у меня особой симпатии к ткани, но я делаю долгий медленный вдох и сдаюсь. Сбрасывая украденную одежду, я надеваю платье. Оно гораздо менее изысканное, чем те, которые мне пришлось позаимствовать у Мейрин, но мне все равно не нравится ощущение такого количества ткани вокруг моих бедер и ног. Несмотря на лёгкость юбок, они сковывают больше, чем брюки.
Я опускаюсь на скрипучую койку, которую когда-то называла своей, и провожу руками по лицу. Мои щеки кажутся сухими и шершавыми. Я тянусь к своей шее, намереваясь почесать сбоку, но отдергива руку, когда на ногтях появляются засохшая кровь. Встав, я нахожу маленькое зеркальце, которое хранила в своей сумке, и поднимаю его, чтобы посмотреть на ущерб, нанесенный Каликсом.
Однако сейчас никаких следов укусов Каликса нет. Очевидно, они зажили где-то за ночь. Единственное, что осталось, — потемневшие пятна запекшейся крови. Я соскребаю их ногтем и позволяю им упасть куда попало.
Постукивание по окну приостанавливает мои действия. Шок прокатывается по мне, когда я поворачиваю голову и замечаю за окном не кого иного, как птицу Региса, зацепившуюся когтистыми лапами за решетку и постоянно постукивающую маленьким клювом по стеклу. Забыв о своей задаче, я подхожу к окну, быстро открываю его и беру маленький свиток, привязанный к лапке животного. Несколько мгновений я просто держу листок бумаги, не открывая его. Если оно от Региса, то я подумываю сжечь его, не читая содержимое. Однако он должен знать, что сейчас гораздо опаснее, чем когда-либо прежде, пытаться посылать мне записки.
В глазах Богов я больше не Терра, а новообретенная Смертная Богиня. Они наблюдают за мной, и я не настолько наивна, чтобы думать, что у них нет глаз повсюду. Я оглядываю комнату, а затем закрываю глаза, мысленно взывая.
Почти сразу же откликается сотня маленьких разумов — их эмоции почти пересиливают по своей силе. Я вздрагиваю и сосредотачиваюсь на самом громком и ярком из них. Ара. Я выражаю свою потребность мыслью, и она быстро откликается. Остальные паучьи сознания постепенно затихают, пока я отдаляюсь от них — но я знаю: они будут следить. Будут охранять, пока я занимаюсь этим.
Ощутив безопасность, я провожу ногтем под конец свитка и разворачиваю его. Слова, нацарапанные на пергаменте, короткие. Одна строчка.
Мы можем встретиться? — Р.
Новый гнев жарко разгорается во мне. Я закрываю глаза, комкая бумагу в кулаке. Какой в этом был бы смысл? Теперь я знаю, кому он предан, и хотя это не должно было меня удивлять, я признаю, что удивило. Это было гораздо больнее, чем все пытки, которым Офелия подвергала меня в юном возрасте.
Не успев толком подумать, я подхожу к свечке на тумбочке и зажигаю её. Поднеся пергамент к пламени, я наблюдаю, как огонь жадно пожирает бумагу, пока от неё не остаётся ничего, кроме пепла, осыпающегося с моих испачканных пальцев. Затем я задуваю пламя и отмахиваюсь от вороны, закрывая окно, ничего не написав в ответ.
Даже если бы это сейчас не было куда опаснее, чем прежде, я не думаю, что смогла бы встретиться с Регисом. Он был частью моей жизни в Преступном Мире, и теперь эта жизнь закончилась. Серы больше нет, и я была освобождена от своего контракта. В прошлом для меня ничего не осталось. Так что нет смысла зацикливаться на этом.
Тем не менее, я наблюдаю, как ворона Региса несколько раз взмахивает крыльями за окном башни, прежде чем развернуться и улететь. Я уверена, что своими действиями сбила животное с толку, но это больше не моя проблема. Моя проблема в том, чтобы найти способ пережить эту новую главу моей жизни — в «Академии Смертных Богов».
Я возвращаюсь к своим вещам и начинаю укладывать их в сумку, намереваясь отнести в покои Даркхейвенов. Я почти закончила, когда замечаю старый том, который Кэдмон дал мне, когда я думала, что он ничего не знает о моем наследии. Лед наполняет меня, стирая то тепло, которое было разлито по моим венам прошлой ночью, когда я понимаю, что название снова изменилось. Строчка была переработана в новые слова. Взяв книгу в руку, я провожу ладонью по лицевой стороне.
Тем, Кто Был Похищен
Я хмурюсь, глядя на слова, но, поскольку ничего не могу с собой поделать, снова открываю книгу и зачарованно наблюдаю, как начинают формироваться слова.
Деметрия Гилмэр
Аттикус Варлейн
Филомена Деверэс
Сесил Марр
Селин Ксарксис
Абейанс Уэллбрайр
Малахи Ортисон
Я просматриваю имена, которые появляются на первой странице, останавливаясь на последнем, поскольку узнаю его. Это единственное, не перечеркнутое имя. Я не знаю ни одного из других имен, но, судя по ним, я не думаю, что они звучат как какие-либо известные мне имена смертных. Вместо этого они звучат как… имена кого-то со статусом. Имена Смертных Богов. Поскольку последнее имя все еще
