Кровь богов и монстров - Люсинда Дарк
Руки хватают мои собственные брюки и стягивают их с бедер, пока они полностью не исчезают. Я остаюсь совершенно обнажённой, уязвимой под взглядом Каликса. Я тянусь к нему, но что-то тяжёлое наваливается на одну руку, потом на другую. Я резко поворачиваю голову в сторону и осознаю — змеи, покрывающие постель Каликса, прижали меня к простыням. Некоторые из них гораздо больше остальных — они лежат у меня на животе, такие же толстые, как человеческая рука. Я замираю, едва дыша, когда мои ноги разводят в стороны и прижимают к постели — змеи не дают мне пошевелиться, удерживая в полном подчинении для его взгляда. Я с усилием сглатываю, прежде чем поднять глаза на мужчину, нависшего надо мной.
Каликс выглядит покрасневшим. Его глаза безумны, а толстый член стоит по стойке смирно между ног. Он сжимает кулаки, продолжая смотреть на меня.
— Я думала, ты хочешь, чтобы я показала тебе зубы? — Спрашиваю я, пытаясь говорить небрежным тоном, размышляя, нахожусь ли я здесь в реальной опасности. Я никогда этого не знаю, когда дело касается его. Нотка безумия застыла в его зеленых глазах, сверкающих какими-то эмоциями, которые я не могу определить. Однако, что бы это ни было, оно, кажется, создано специально для него, и это будоражит мои чувства.
Мое сердце колотится в груди, отдаваясь эхом все громче в ушах с каждой секундой, поскольку он не отвечает мне. Каликс наклоняет голову набок, а другой рукой осторожно поглаживает меня пальцами. Начиная с моего горла, его прикосновения скользят от моей шеи вниз между грудями и по животу — который становится впалым, когда я делаю вдох от обжигающего ощущения, — прежде чем он останавливается прямо над моим холмиком.
Каким бы опасным он ни был, насколько бы я не знала, каковы его намерения, я знаю, что я мокрая. Промокшая. Я хочу, чтобы он зашел дальше, прикоснулся ко мне между бедер. Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Моя кожа гудит от сенсорной перегрузки. Черт возьми, он собирается заставить меня умолять.
Мои глаза распахиваются, и я пристально смотрю на него. Я не умоляю. — Или ты трахаешь меня, Каликс, или я ухожу, — выдавливаю я из себя.
Его зеленые, как мох, глаза светятся неестественно, красный цвет заливает радужку и заменяет обычный цвет. Его рука проделывает остаток пути в тишине, и я ахаю, когда два толстых пальца проникают в меня. Они легко входят в мою влажную сердцевину, скользя по сокам, вытекающим из моего влагалища. Мое дыхание вырывается из горла.
— Ты не уйдешь, пока я не насытюсь тобой, маленькая воришка. — Слова Каликса звучат в комнате так тихо, что я почти не слышу их из-за стука моего сердца в ушах.
Я снова ловлю его взгляд и сдерживаю стон, когда его большой палец поворачивается и надавливает на пучок нервов над моим отверстием. Мышцы моих бедер дрожат и напрягаются от нахлынувших ощущений.
— Тогда прекрати играть со мной, Каликс, — рычу я, не в силах сдержаться.
Его тень мгновенно падает на меня, его член прижимается к моему животу, когда он взбирается на ложе из змей. Странно чувствовать, как холодные чешуйки скользят по моей плоти, быстро нагреваясь, когда они крадут мое тепло. Я хочу прикоснуться к нему, потянуться к нему и заставить его дать мне то, что я хочу, но они продолжают удерживать меня. Я знаю, что могла бы разорвать их в клочья, что я могла бы освободиться в любой момент, если бы действительно захотела. Но я не хочу все портить. Я хочу, чтобы Каликс загнал меня во тьму и заставил забыть все, что произошло за последние несколько недель. Забыть предательство Региса, секреты Офелии и Кэдмона и угрозы Совета Богов.
В этот момент я хочу забыть обо всем, кроме боли и удовольствия.
Неужели я схожу с ума, желая такого утешения от такого психопата, как Каликс? Да. Меня это волнует? Нет.
Я достаточно долго жила в тени, отказывая себе в любом намеке на свободу. С меня хватит.
Ладони Каликса скользят по моим ребрам, двигаясь вверх к грудям, когда он сжимает их между ладонями. Змеи вокруг меня беспокойны, словно чувствуя наши эмоции. Он резко сжимает мои соски, выкручивая их, и острые всплески боли проходят сквозь меня, добираясь прямо до моего естества. Я выгибаюсь навстречу ему, подальше от змей, прямо к его груди. Мои соски превратились в твердые маленькие камешки, и мне приходится прикусить нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть от внезапной боли. Краснота в его глазах еще не спала, и они светятся на мне, когда он снова проделывает это действие, сжимая мои соски большим и указательным пальцами. Резкие укусы боли заставляют меня снова вынуться дугой, и стон, наконец, вырывается из моих стиснутых зубов.
В груди Каликса урчит от удовлетворения. Это было то, чего он добивался все это время — моего стона. Я тяжело дышу, когда он отпускает воспаленные бутоны и продолжает свое исследование. Пальцы скользят по моему животу, пока не возвращаются к сердцевине.
Он спускается с кровати, змеи, кажется, вообще не встают у него на пути. На самом деле, они помогают ему. Их маленькие тела двигаются и перемещают меня, пока мои ступни не упираются в матрас, а бедра не раздвигаются, прежде чем они снова обхватывают мои лодыжки, удерживая меня на месте — открытой и ожидающей его.
Губы прижимаются к моей сердцевине, и вздох застревает в горле. Горячее дыхание касается моей влажной, чувствительной плоти. Жажда, которой я ещё никогда не знала, скапливается внизу живота, сжимаясь в тугой клубок. Я так сильно кусаю губу, что во рту тут же вспыхивает вкус свежей крови — но мне всё равно. Каликс впивается в тот самый пульсирующий нерв в вершине моих бёдер. Его губы и язык двигаются — он посасывает, облизывает, сводит меня с ума, пока перед глазами не взрываются звёзды. Мои бёдра двигаются сами собой, извиваясь в поисках большего. Я хочу. Я нуждаюсь. И если он не даст мне этого прямо сейчас — я убью его.
Мой клинок достаточно близко. Я все еще вижу его краем глаза, он лежит там, на полу. Я оценивающе смотрю на это, даже когда его язык прокладывает дорожку по моему клитору, а зубы покусывают до тех пор, пока мои внутренности не расплавляются. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него
