Птицелов Его Темнейшества - Мира-Мария Куприянова
— А… — невольно вырвалось у меня, вместе с совершенно невоспитанным выхлопом алкогольных паров, так не вовремя сдавивших девичью грудь- Агх… А где?
— Уф! — подпрыгнул на месте влажный герой, стряхивая ладонью капли воды с челки и недоверчиво прищуривая на меня нереальную синеву своих глаз- Ты здесь что делаешь?
— Пью, — честно призналась я, отчего-то плотоядно облизываясь и зачем-то проводя кончиком маникюра по своей обнаженной коленке- И жду тебя.
— А… а зачем? — подозрительно уточнил ангел.
— Потому что день выдался тяжелым. А вечер и того хуже, — вздохнула я в ответ.
— И как мое ожидание помогает скрасить эти ужасные моменты?
— Твое? Никак. Я про алкоголь говорила. Он- может все! Иногда даже слишком.
— Так а при чем здесь я? — слегка освоился в ситуации Егор, неторопливо подходя к дверям в собственную гардеробную и скрываясь в ее недрах.
— А что мне одной пить? Я не алкоголик… ик… — обиделась я- Вот нет в тебе благодарности. Девушка сидит, ждет тебя… а ты мало того, что появляешься не весь, так еще и с претензиями.
— В каком смысле не весь? — не понял парень, выходя ко мне уже одетый в свободные полотняные брюки и накинутую сверху свободную рубашку- То, что каких-то частей ты не разглядела еще не означает, что их на мне нет.
— Фу быть таким пошлым, — возмутилась я- Я про твои легендарные тату спросила. Судя по картинкам в инете, ты ими покрыт плотнее, чем аллигатор чешуйками. Даже морду не рассмотреть как следует. И где они? Кругом обман… переводные, что ли?
— Морок, — улыбнулся ангел, оккупируя соседнее кресло и вынимая из моих рук полупустую бутылку- Ангельскую сущность надо скрывать по максимуму. А ты меня с крыльями видела. Так что, на тебя этот морок уже не действует. Поверь, для окружающих я все так же модно изукрашен.
— Ну и дурак, — почему-то обиделась я- Отдай амброзию!
Егор с сомнением втянул носом над горлышком и ощутимо сморщился:
— Это дешевый вискарь, бедолага.
— Это- амброзия, — уперто поджала губки я- Потому как ничего другого я у тебя в квартире все равно не нашла. Пришлось пить свое. Ты отвратительный хозяин! У тебя гости вынуждены своим угощаться.
— Для начала, я тебя в гости не звал, — весомо вставил он, — А во-вторых… меня земной алкоголь все равно не берет. Смысл его держать?
— Чем стресс снимаешь?
— «Ангельскими слезами», — ухмыльнулся певец- Пробовать будешь?
— Тащи, — уверенно тряхнула родными кудрями я- Все, что горит- сегодня подойдет.
— С тебя подробный рассказ, кто довел тебя до жизни такой, — погрозил мне пальчиком Егор и снова скрылся в гардеробной- Вуаля! Ну, дегустируй, счастливица. Кстати, возможно ты первая обитательница Преисподней, которой довелось с наслаждением вкусить сей божественный напиток. Надеюсь, ты оценила важность момента?
— Фыр, — хмыкнула я, рассматривая в руках тонкую, словно лабораторная колба бутылочку, в которой переливался неоново-синим цветом тягучий элексир, — Откуда такая уверенность? Думаю, в Аду уже и подпольные поставки этого вашего пойла организовать успели.
— Сомневаюсь, — хохотнул парень, забирая у меня бутыль и опытным жестом откупоривая обвитую золотой спиралью пробку- Тут свои нюансы, Ритуля. «Ангельскими слезами» в былые времена темных даже пытали. Это есть квинтэссенция чистого света. Поэтому темные просто физически не могут его потреблять. Для них этот божественный напиток подобен яду. Кислоте, если хочешь. Он разъедает тьму изнутри. А если тьма есть основа их сути- то, получается, разъедает их самих. Так что… ты и в этом отношении «особый случай». Ну что? За нас с тобой?
— Ну, после такой рекламы, — впечатленно покачала головой я- Грех не тяпнуть по- нашему, по ангельски! Разливай.
— Аминь, — рассмеялся Егор, жестом опытного фокусника доставая из-за кресла узкие, тонкие рюмочки и разливая в них светящийся ликер- Ну что? За нас?
— Ага! За нас с вами и за черт с ними.
— За свет.
— За мой скорейший переезд!
Тонкое стекло звонко дзынькнуло друг о друга. Прекрасный ангел весело подмигнул и быстро опрокинул в рот свою порцию.
— Пей, Ритка. И готовься воочию увидеть начало зарождения вселенной.
— Ну, будем, — выдохнула я и, пародируя ангела, разом проглотила свою порцию.
Адская боль разлилась по телу почти сразу. Я ахнула, не в силах вымолвить ни слова и с ужасом обхватила пальцами нещадно горящее горло. Ощущение нестерпимого жжения и выворачивающей кости агонии заставило хрипло взвыть и опасть на колени.
— Рита? — с недоверчивым испугом проговорил ангел, кидаясь ко мне- Рит, ты чего?
Мое тело выгнуло дугой, в попытке избавиться от раздирающего изнутри света. Скрюченные пальцы рефлекторно царапали шею, в тщетном стремлении добраться до источника боли.
— РИТА! — крик Егора, наполненный шоком и страхом резко рубанул по перепонкам.
Ногти скребли пол, оставляя обломанный маникюр в щелях дорогого паркета. Голова металась по жестким доскам, в кровь разбивая скулы. Я выла на одной ноте, будто раненный зверь и захлебывалась слюной, переполненной ядом.
— Рита… Боже. Я сейчас. Потерпи!
Но терпеть я не могла.
Дрожащими пальцами я лезла себе в рот, словно могла и правда достать оттуда этот смертельный глоток напитка. Однако, наружу вынимала их лишь щедро испачканные кровью и густой, вонючей желчью. Холодный пот струился по лбу, груди, спине. Я билась на полу, подобно пойманной в силки птице, выворачивая суставы и ломая ребра. И хрипло кричала, не в силах пережить этот ужас.
— Рита… Рита, вот…
— Отойди от нее, тварь в перьях, — ворвался в мой затуманенный болью мозг знакомый голос. Голос, который я никак не ожидала услышать теперь, — Ох, черт… Ромашка, ну как же ты так… Потерпи, Лютик. Сейчас.
— А… — попыталась произнести я, но вместо осмысленных звуков снова издала лишь хрип. И горячие, соленые слезы побежали по моим исцарапанным щекам.
— Тише, девочка. Сейчас все исправим.
— Ты… что ты собираешься с ней делать, Нечистый?! Я…
— А ну пасть заткнул! А то я сейчас из твоей жопы перья туда насую тебе и мы посмотрим, ко из нас не чистый. Сдриснул отсюда. Быстро!
— Ты… это мой дом!
— Будет твоим склепом, если я потрачу на тебя еще хоть секунду. Пошел вон!
— Ритуль…
— ВОН!
Рваный, обиженный вздох прозвучал почти одновременно с резким хлопком двери. А потом моих искусанных губ неожиданно коснулись горячие, мягкие губы Дьявола. И едва слышный шепот попросил:
— Только дыши, ладно? И доверся мне…
И повинуясь властному прикосновению его рта, что-то терпкое, тягучее и горячее устремилось по обожженному горлу наружу, унося с собой шок,
