Хозяйка приюта для перевертышей и полукровок - Елена Кутукова
— Ты бы лучше спросила маму, кто принёс цветы, — предложил кто-то из старших, поддразнивая.
— Всё равно, кто это. Главное, чтобы присылали ещё, — беззаботно отозвалась Лилиан, и я вдруг почувствовала себя моложе на несколько лет.
— Хотя цветы я всё же смогу вырастить и сама, и даже лучше этих. Пусть главное Джорджиане понравится, — добавила она тихо, даря мне тёплую улыбку.
Я обняла Лилиан за плечи — так приятно было видеть, что она больше не боится применять свой дар. Её спокойствие и принятие себя по-настоящему радовали меня.
Позже, сидя у себя в кабинете, я снова разглядывала ту самую пустую записку. Интрига пересиливала осторожность. Наконец, я взяла перо, глубоко вздохнула и решилась.
«Вы — не дракон?» — так просто и немного шутливо написала я, наблюдая, как слова исчезают с поверхности бумаги.
Я уже собиралась переключиться на дела приюта — открыть списки новых заявок, проверить заказы на ярмарку, — но внезапно на листе проступил ответ:
«Нет, я не дракон. Я обычный человек. Всего лишь тот, кто восхищён вами».
Я тихо рассмеялась. Ответ остроумный, но ничего не объясняющий.
«Что же вас так восхитило?» — машинально спрашиваю я в новом послании и замираю, выжидая.
Ответ задерживался. Я успела решить парочку мелких задач по приюту, прежде чем вновь проступили буквы:
«Слышал ваш разговор с мэром. То, как вы вели себя…»
— Значит, мы виделись в мэрии? — написала я, скрывая настороженность.
«Да. Думаю, вы были слишком заняты мыслями, чтобы помнить всех вокруг».
Я поморщилась: тогдашний день был тяжёлым, и лица действительно стёрлись из памяти.
«Спасибо за цветы», — добавила я, и в этот момент что-то отвлекло меня.
Тут зазвонила почтовая шкатулка. Пришло скупое и холодное письмо от Крита:
«Это не дракон. Абран Дагнер. Племянник мэра. Он мне не нравится».
Я напряглась. Почему? Мэр сам по себе не вызывал у меня симпатии, но чем родственник мог не угодить Криту? Просто ревность или что-то другое?
На всякий случай спросила:
«Почему не нравится?»
Ответ пришёл незамедлительно:
«Интуиция, Джорджиана. И мне совсем не нравится, когда моей невесте кто-то делает подарки. Даже если в человеческом обществе это не считается чем-то предосудительным».
Я не удержалась и рассмеялась вслух. Вот уж поворот! Тот, кто едва ли не на каждом шагу намекал на скорый разрыв нашей помолвки, вдруг начал проявлять ревность к потенциальным ухажёрам? Это было неожиданно и забавно.
«Если это вас утешит, спешу заметить: все уже давно поняли, что вы не собираетесь на мне жениться. Некоторые даже предложили мне руку и сердце», — с улыбкой написала я, специально проверяя, как быстро он ответит.
Реакция не заставила себя ждать:
«Кто?»
Я прикусила губу, едва сдержав смеющийся вздох. Как трогательно он вдруг заинтересовался моей личной жизнью!
«С какой целью интересуетесь?»
«Чтобы дать совет».
Я засмеялась, почти не скрывая этого:
«Не думаю, что мне нужен совет на этот счёт», — отвечаю лаконично и быстро откладываю письмо в шкатулку.
Она вновь завибрировала. Боги, как же он стремительно отвечает!
«Всё же боюсь, что после разрыва помолвки вы поспешите с новым браком».
Я пожала плечами и написала:
«Это будет моё решение. Думаю, мне будет только легче найти мужа, когда мы наконец расторгнем помолвку».
Ответ снова появился очень быстро, но в нём уже чувствовалась внутренняя неуверенность:
«Что-то я начинаю думать, что не следует торопиться с расставанием… Тем более официальных причин для расторжения помолвки у меня нет».
Я едва не возмутилась — ведь у нас была договорённость! Но прежде чем я успела ответить, он резко сменил тему, словно старался уйти от наших непростых отношений.
«Как дела с потенциальными усыновителями? Не слишком ли тебя выматывают эти хлопоты?»
Признаться, такой заботы я не ожидала. Было приятно видеть его участие, радостно осознавать, что он заботится не только о детях, но и проявляет внимание ко мне.
«Пока всё неплохо, есть несколько пар, которые настроены серьёзно», — сразу ответила я, а после, отложив перо, заметила, как на душе закралась тревога: а вдруг дальше всё пойдёт не так? Я уронила голову на руки и впервые призналась себе, как измотана в последние дни.
О своих страхах дома я не заговаривала — не хотелось делиться этим с детьми. Только сейчас, в этой почти ночной переписке с драконом, решилась немного открыть душу.
Вдруг он неожиданно поделился своим прошлым:
«Меня растили не родители — они рано умерли. Заботилась о нас мачеха и брат отца. Вторая жена не справилась бы одна: ей необходим был тот, кто мог бы контролировать мои превращения…»
В этих кратких, чуть ломающихся строках чувствовалась тоска, и в первый раз мне показалось, что за его сдержанным обликом скрывается человек с ранимым сердцем.
Это многое объясняло: почему Крит так волнуется о детях, почему не догадывается, какая у меня мачеха. У него всё было иначе — его мачеха, к удивлению, любила его, как родного сына.
Погружённая в мысли и легкие тревоги, я не заметила, как наступил вечер. О голоде напомнил урчащий живот. По дороге на кухню я проходила мимо комнат старших воспитанников и, замедлив шаг, услышала их разговор — оказалось, обсуждали меня.
— Это явно кто-то богатый, — заметил один из мальчишек. — Вот заведующей голову вскружит, замуж позовёт, и она про нас забудет…
Слова отозвались холодом в груди. Я раньше даже не думала, что дети могут опасаться остаться брошенными из-за изменений в моей жизни.
— А смысл ей теперь с нами возиться? — подхватил второй. — Как дела там, в новом приюте?
— Говорят, никаких дел и обязательных занятий, — сообщил собеседник. — Я уже интересовался. Всё свободно, никто не заставляет помогать.
— Вот это здорово! — мечтательно вздохнул первый.
В этом воображаемом «идеальном» приюте я разглядела проблему. Чем заняты там дети? Ведь развлекаться без конца не получится, а взрослой жизни никто не отменял — кто научит заботиться о себе?
— Мне нравится, что нас учат готовить, — вдруг заговорил третий, молчавший до этого, — и я могу сам себе шить рубашку. А ещё с уроками помогают… Может, и усыновят, как Гаяна?
Ему тихо ответили:
— Скорее на улицу выкинут. Гаяну повезло. Обычно усыновляют только малышей, и уж точно не таких, как мы.
Сердце сжалось. Нужно поговорить с ребятами утром
