Виктория - значит Победа. Сердцу не прикажешь - Салма Кальк
Что ж, к ужину было понятно, что господин Мелен и вправду куда-то девал часть вырученных с поместья денег. Нужно будет узнать, куда именно, и понять, кто сможет работать в этой должности лучше, чем работал он.
В этот день у меня не было никаких особых встреч, никаких магических занятий и никакой другой работы, кроме хозяйственной, но устала я, как будто протанцевала три бала, а перед тем занималась с господином графом магическими практиками сутки без продыху. Ужин съелся сам собой, и я тут же отбыла в спальню. Договорились собраться за завтраком и отправиться с инспекцией.
- Мари, что говорят обо мне? – спросила я, уже забравшись в постель.
Лилу принесла кувшин воды – на всякий случай, сказала, что она тут за стенкой, и мигом появится, стоит только стукнуть в стенку. Или позвонить в колокольчик – вот он, сбоку от кровати. Я попробовала – и услышала звон за стеной, вправду, шнур был выведен туда. Мари осталась – сказала, что не оставит меня в этом месте одну.
- Говорят, что вы выросли очень красивой и изысканной дамой. И что магия ваша – наследство вашего батюшки, он с небес смотрит и радуется. И что вы сейчас тут порядок-то наведёте. Деда вашего вспомнили – говорят, тоже был суровый да строгий, и маг хороший.
О, дед-маг, суровый и строгий, отлично, просто отлично. Есть некоторое объяснение всему происходящему. Пусть думают, что это его наследие.
Наутро после быстрого завтрака мы отправились осматривать мои владения. Снова был заложен экипаж – для нас с господином Фабианом. Я снова пожалела о неумении ездить верхом, но может быть, нужно не сожалеть, а брать и делать?
На грозный вопрос, есть ли подходящий смирный конь и дамское седло – уж наверное, Викторьенн сидела в дамском седле – сказали, что никак нет, потому что покойная хозяйка сидеть в седле не любила, предпочитала экипаж. Однако, под суровым взглядом сержанта нашёлся и конь, и некое седло, и усадили меня в него по-мужски, и вопиющее безобразие прикрыли широкой юбкой, под которую надели какие-то найденные здесь же штаны. Вот и славно. Правда, сержант предупредил, что я быстро устану с непривычки, но можно ведь не ездить целый день, а вернуться к обеду, например?
В итоге мы вернулись уже в сумерках, и как предсказывал сержант, я устала совершенно нечеловечески. У меня болели мышцы ног, устала спина, но – я получила невероятное количество впечатлений. Рыжеватый конь по кличке Сурок был немолод, вперёд не рвался, но – с его спины я видела намного больше, чем из окна экипажа.
На полях смотреть было особо нечего, а вот в двух небольших деревнях, которые мы посетили, оказалось любопытно. Домики разные – и приличные, и ветхие, и некие промежуточные степени тоже были. На нас таращились – что это такое явилось, а когда слышали о хозяйке, дочери господина Сен-Мишеля и всё такое, то сразу же общая тональность менялась. Очевидно, отец Викторьенн оставил по себе хорошую память – потому что выходили, кланялись, приглашали заходить и предлагали есть-пить, и не сразу, но начинали разговаривать.
О том, что засуха и впрямь подкосила хозяйство и в уходящем году, и в прошлом. О том, что господин Мелен скорее глуп, чем злобен. О том, что налоги растут, и жить всё тяжелее. Мне даже почти не приходилось подталкивать их ментально, сами рассказывали.
В целом всё виделось не так уж и запущенным, ничего особенного. Я уже сообразила, что свой доход этого года оставлю здесь – чтобы купить хорошие семена на посев весной, а ещё тягловых коней и инструменты, и что ещё понадобится. Корм овцам и коровам, чтобы дожили до весны. Но – понадобится хороший управляющий. Ладно, обсудим это с господином Фабианом.
Неосмотренными оставались ещё две деревеньки, до них не доехали. Наверное, туда поедет уже сам господин Фабиан, а я займусь делами дома. Переговорю с людьми, которые там служат, разберусь, что они делают, и есть ли кто-нибудь, на кого можно будет спокойно всё это оставить.
Но когда мы вернулись домой, то оказалось – нас там поджидают гости.
24. Соседи
Экономка Жюстина встретила меня на ступенях дома.
- Явился же по вашу душу! – сообщила она громким озабоченным шёпотом.
- Кто явился? – не поняла я.
- Да этот… из Зелёного замка, маркизов внук!
Так, Зелёный замок, Зелёный замок… где-то я слышала это название? Где же?
Тьфу ты, это ж виконт говорил. Что поговорит с обитателями, чтобы они поддержали меня, если вдруг что. И обитатели – это родня нашего Алоизия.
Если честно, мне сейчас больше всего хотелось подняться к себе, раздеться и лечь, и ножки вытянуть. И ещё помазать чем-нибудь надавленные и как бы не натёртые места на внутренней стороне бёдер.
- Жюстина, есть ли в поместье целитель?
- Да откуда ж, госпожа Викторьенн! Есть Галка, её зовут, если что не так.
- Кто это – Галка?
- Да знахарка здешняя, тут недалеко живёт.
- Зови, вдруг поможет, - вздыхаю я и плетусь наверх. – И пускай подадут что-нибудь, поесть и выпить.
Мне всё равно нужно переодеться, умыться и выйти к гостю.
В комнате меня встречают Мари и Лилу, и по моему слову тут же начинают суетиться – Лилу несёт воду, Мари достаёт свежее платье, снимает с меня сапоги, в которых я провела весь день в седле, и ворчит.
- Вот вам надо было в седло-то садиться, да ещё и в мужское!
- Знаешь, надо, - отвечаю. – Сегодня не слишком холодно, а видно из седла намного лучше, чем из экипажа. А я должна понять, что здесь у меня и кто здесь у меня.
- Много ль поняли? – смотрит недоверчиво. – За один день-то!
- Много – не много, но кое-что так вполне. Завтра господин Фабиан продолжит без меня, а я здесь займусь.
- Это ж так мы домой-то когда вернёмся? Ну, в Массилию?
О как. Мари хочет в Массилию. У неё там Жанна и другие социальные связи. А может, и не только социальные, а и личные какие тоже.
-
