Виктория - значит Победа. Сердцу не прикажешь - Салма Кальк
- Так, достаточно, - моё терпение закончилось.
Первым делом я запечатала кабинет от подслушивания, вторым – зажгла осветительных шаров, чем повергла господина Мелена в ужас, бедняга даже рот разинул.
- Госпожа Викторьенн, вы… вы маг?
- И отчего же вас это удивляет? – поинтересовалась я. – Рано или поздно во мне должны были пробудиться отцовское способности.
- Да-да, верно, - пробормотал он.
- И извольте отвечать, и отвечать правду, - я впилась в него взглядом.
Но он ещё попытался трепыхаться – умоляюще взглянул на господина Фабиана, мол – что это тут такое вообще, спасайте! А господин Фабиан снова усмехнулся.
- Ты, брат, думал – госпожа тут для красоты, или просто так, или ещё каким образом? А вот и нет. Она сумела отсудить наследство господина Гаспара, отбить нападение на рудники и договориться с конкурентами в Массилии. И уже после гибели господина Гаспара купила корабль, основала швейную мастерскую и вошла в долю с мастером-ювелиром. Она приехала сюда с охраной, а охрану дал его высочество герцог де Монтадор, который весьма расположен к ней. Ты ж ей на один зуб, понимаешь?
О нет, он не понимал, не ожидал, не предполагал. Но начал говорить – невнятно и заикаясь, и тогда я уже просто приказала:
- Выкладывайте немедленно всё, и как есть, - и добавила ментальный посыл.
Что ж, он начала говорить, как есть. А как есть, оказалось не слишком радужно.
Неурожай два года подряд – потому что та самая засуха и плюс не самое рациональное управление, как поняли мы с господином Фабианом. Королевские налоги достаточно высоки, и их-то как раз господин Мелен оплачивал в полном размере – потому что не хотел навлечь на себя и на поместье высочайший гнев, а он понимал, что королевский наместник господин де Трис сдерёт три шкуры, если вдруг что-то окажется не так. Поэтому управляющий страдал, пил, прижимал крестьян, тряс с них всё до последней монетки, но при том совершенно не делал ничего, чтобы хоть немного заинтересовать их в результатах своего труда. И сейчас мы имели закрытые обязательства перед казной, но недостаток в моих личных доходах – их господин Мелен должен был прислать в начале нового года. Он признался, что предполагал заложить часть земель и достать недостающую сумму таким образом, а потом перекрутиться и выкупить.
И конечно же, я не могла допустить ничего подобного.
- Не сметь ничего закладывать, ясно? – я глянула на господина Мелена как могла сурово. – Завтра с утра поедем смотреть, что тут где и в каком состоянии. Ещё бы понять, есть ли разумные люди, или все вот такие, - кивнула я на него. – Отчего-то мне кажется, что если на расходной книге пили и обедали, то и дела будут не в самом лучшем виде.
- Но как же, госпожа Викторьенн, - забормотал Мелен.
- Вот так. Сейчас же прибраться тут, - я брезгливо повела носом в сторону кувшина с сидром, или что там у него, вряд ли вино. – И я хочу видеть каких-нибудь помощников, уж наверное, вы здесь не один, и кто-то вам помогает в ваших тяжких трудах. Господин Фабиан, я предлагаю изъять этот, гм, документ, и перейти в гостиную, чтобы не мешать господину Мелену приводить в порядок помещение и свою жизнь, - я указала на расходную книгу.
Кажется, сейчас мы будем всё это читать.
Мы оставили господина Мелена в состоянии полнейшего изумления и отправились наверх. По дороге мне почтительно сообщили, что обед готов, и если я велю подавать, то всё и будет. Я велела подавать, а также велела звать Шарло и сержанта Кошена. Пусть тоже поделятся впечатлениями о здешней жизни.
Более того, как только все заинтересованные лица собрались за столом, я велела всё принести, подать и разлить, и отправляться. И я позову, как только что-то понадобится. На меня смотрели странновато, но не возражали. А я снова закрыла комнату от подслушивания и спросила:
- Ну что, как вам Сен-Мишель, господа?
Первым делился впечатлениями Шарло. О том, что ни одного мага, поэтому кто угодно может кому угодно что угодно сказать, и поверят. Сержант кивал и усмехался.
- А вы что заметили? – спросила я его.
- Всё не так плохо, как может показаться. Управляющий… кажется, не самый приличный человек на свете, но есть и другие. Конюшни в порядке, все дворовые постройки тоже в порядке, о лошадях хорошо заботятся, овёс есть. Кухня – сами видите, тоже в порядке, кормят сытно. Люди слишком заморенными не выглядят, но весьма недовольны управляющим. Кое-кто даже плюёт при одном упоминании его имени. Мол, дерёт три шкуры и ворует.
- А куда девает наворованное? – интересуюсь.
Похлёбка, кстати, здесь вкусная. И жаркое с дичью тоже.
- Говорят, играет, - сообщает Шарло, облизывая пальцы.
Смотрю на него страшными глазами – потому что нечего воспитаннику из приличного дома и перспективному магу пальцы облизывать, особенно когда салфетка рядом лежит. Он вздыхает, делает умильные котячьи глазки.
- Вкусно же, госпожа Викторьенн!
- Вкусно – попроси добавки. На нас тут и так сейчас будут смотреть, как на стихийное бедствие, так пускай это будет хотя бы приличное стихийное бедствие, - смеюсь.
Господин Фабиан и сержант тоже усмехаются.
Что ж, понятно, что все записи в книге господина Мелена нужно будет проверять. Как-нибудь. Но ничего, мы справимся, мы обязательно справимся. В конце концов, завтра можно будет проехаться по ближним полям и деревне, а дальше отправить господина Фабиана. И Шарло пускай продолжает собирать слухи, это важно. А у меня ещё вопрос о бумагах господина де Сен-Мишеля – но после того, как я навела тут шороху, мой интерес к любым бумагам будет выглядеть совершенно нормально.
И после обеда Шарло и сержант отправились наружу – собирать слухи, а мы с господином Фабианом засели за отчётную документацию здешнего управляющего. Что ж, там хватало исправлений – причём в разные стороны, где-то в большую, где-то в меньшую.
- Как вы думаете, почему господин Гаспар не явился сюда и не спустил с господина Мелена три положенные шкуры? – интересуюсь.
- Я думаю, руки не дошли, рано или поздно он бы это сделал, - отвечает господин Фабиан. – Он нет-нет да и говорил – что нужно нагрянуть сюда с ревизией. Думаю, просто не успел.
Не
