Замуж до утра - Теона Рэй
– Предатель, – прошипела Ханна. – Никогда не прощу тебя!
– Твое “никогда” закончится очень скоро, – сказал я тихо. Сел на край кровати, где лежал Паркер, и уперся ладонями в колени. – Ты ведь не думаешь, что я отпущу тебя, верно?
– Что? – растерянно переспросила Ханна. – Ты не можешь удерживать меня! Мама не вынесет потери еще одного ребенка!
– Я нас просто поменяю, успокойся. Я вернусь в семью взамен тебя. Ведьмы не могут оставаться на свободе, и как бы я ни хотел спасти твою шкуру, этого не будет. Более тридцати охотников, служащих в Корпорации, знают, кто ты, и знают тебя в лицо. Если я оставлю тебя в живых, то убьют меня. Ну а потом и тебя. В общем, в любом случае тебе не жить. Уж прости.
– Нет! – Ханна задергалась, но веревки крепко удерживали ее. – Ты не посмеешь, Риган!
– Я – нет. Не дотронусь до тебя и пальцем. Но, как уже сказал – охотников более тридцати. Любой из них… Хм, а может, даже сам Паркер, отведет тебя на костер.
Ханна, кажется, поняла, что яростью ничего не добиться. Разревелась еще сильнее и попыталась умолять.
– Прошу, Риган! Я же твоя сестра, мне еще даже нет восемнадцати! Я не успела выйти замуж, родить ребенка. Риган! В тебе нет ни капли сострадания?!
Я, глядя на нее, всю такую беспомощную, едва сдержался, чтобы тут же не разрезать веревки. Чудом только смог напомнить себе, что передо мной одержимый дьяволом человек. Маленькой хохотушки больше нет. Симпатичная девчушка в розовом платьице исчезла. Ханна выросла и продала душу сатане взамен на безграничную силу.
Моей родной сестры в ней уже нет.
– Я пришел попрощаться, Ханна. Не вопи, зря стараешься… Соседи занервничают. Я хочу попрощаться с тобой, потому что мы больше не увидимся. Когда ты погибнешь, то знай, что наша мама вновь обрела сына. Я вернусь к ней, объясню, что случилось, и она поймет.
Ханна металась в ярости. Пыталась дотянуться до веревок, чтобы разгрызть их, и она бы наверняка смогла, если бы и ее голова не была привязана. Джина хорошо постаралась – знала, что нужно делать.
Я спустился в гостиную, обнял Джину и надел куртку. Мне пора было уходить.
– Когда Ландорф и Паркер очнутся, станут задавать вопросы, расскажи им все как есть. Потом я сам поговорю с отцом Аманды. Ханну отдай Паркеру, он знает, что с ней делать.
Джина понятливо кивнула.
– Я пойду, – улыбнулся я и вышел в снежную ночь.
Прошло несколько недель до того, как Аманда пришла в себя. Ванесса обещала, что это случится гораздо раньше, но у судьбы были свои планы.
Снег не прекращался. Я уже не помнил такой белоснежной зимы и думал, что никогда ее не увижу, но, кажется, сама природа была против постоянной серости.
В день, когда любимая открыла глаза, мы с Ванессой играли в карты с самого утра. В последнее время мы часто находили себе самые разнообразные занятия дома, лишь бы не оставлять Аманду одну ни на минуту.
Ее щеки порозовели, кожа давно приобрела привычный оттенок. Новое сердце все также не билось, а пульсировало, разгоняя магию по венам.
Первым ее глубокий вдох услышал я. Бросил карты, не заботясь о том, чтобы аккуратно положить их на стол, и за секунду оказался у кушетки.
– Милая, – позвал шепотом, не веря тому, что вижу. Склонился над Амандой.
Голубые глаза будто стали ярче. В них плясали всполохи света, и… ледяное равнодушие.
Я поднял голову и уставился на хмурую Ванессу. Она так же, как и я, рассматривала Аманду. Только у Ванессы в руках был необычный крошечный фонарик, который она недавно собрала из кучи хлама.
Фонариком она светила в глаза Аманды, а та не шевелилась. Ничего не спрашивала, не пыталась заговорить. Лениво обвела комнату пустым взглядом и вперила его в потолок.
Я искал в глазах Ванессы хоть какое-то объяснение. Почему Аманда молчит, почему она не стремится узнать, что случилось?
Подруга с жалостью смотрела на меня, ее руки безвольно повисли вдоль тела.
В звенящей тишине мастерской я слышал пульсацию металлического сердца и тихое дыхание любимой девушки. Маятник часов качался с раздражающе громким звуком…
Я опустил глаза и вздрогнул. Аманда смотрела на меня не мигая. Медленно скользила взглядом по моему лицу, груди, рукам, и вновь посмотрела в глаза. Ее губы чуть приоткрылись, но с них не сорвалось ни звука.
Аманда не выглядела испуганной, растерянной или злой. На ее лице не было ни одной эмоции. Вместо говорливой, веселой, яркой и очаровательной девушки на кушетке лежала ожившая фарфоровая кукла без души.
ГЛАВА 25
Аманда Болейн
Риган смотрел на меня взглядом, полным боли. Это первое, что я увидела, когда очнулась. В ту секунду я решила, что ничего не получилось, меня успели спасти, и теперь вновь придется повторять…
Нет, я уже не смогу. Мне не удастся сделать это снова.
Спиной я чувствовала холод кушетки. Кожей – грубую ткань простыни.
А больше ничего. Ни страха, ни удивления, ни паники. Сердце не стучало – я не слышала его биения. Но чувствовала пульсацию, и от груди по всему телу разливалось тепло.
Я не могла говорить. Не знаю, по какой причине, да и мне почему-то было все равно. Где-то далеко-далеко в сознании билась загнанной птицей всего одна мысль: я умерла. Стала нечистью. Призраком? Скорее всего. И поэтому Риган сейчас так на меня смотрит. Ему ведь положено меня убить, разве нет?
Я приоткрыла рот и неслышно выдохнула его имя. Не получилось, голоса не было. Перевела взгляд на руки мужчины – они дрожали почти незаметно.
– Аманда, скажи, что это ты? – просил он шепотом. – Ты со мной, ты вернулась. Так ведь?
“Я с тобой!” – хотелось крикнуть мне, ведь я помнила, как любила его.
А люблю ли теперь?
Прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Пульсация в груди казалась мне чужеродной, непривычной.
“Я умерла”, поняла я. И резко распахнула глаза.
Ванесса… Это она, она меня спасла!
Я нашла взглядом глаза подруги. В них читался легкий страх. Ну, давай же, ты должна понять, что я не могу говорить! Что с моим голосом? Почему я не могу издать ни звука?!
Во мне металлическое сердце. Господи,
