Господин первого снега - Александра Питкевич
– Можно, можно, – отмахнулся Тейтон и, неожиданно приблизившись, вынул из моих волос соломинку. Меня на мгновение окутало его запахом. Терпким, горячим и каким-то очень близким. Смесь чего-то исключительно мужского и, неожиданно, яблочного…
А рядом происходило что-то невероятное: Керн менялся! Как-то в одно мгновение весь его облик изменился, и через миг рядом, вскинув ушастую голову и глядя огромными, совершенно счастливыми глазами, стоял давешний кот.
Окончательно выбитая из колеи и поведением Тейтона, и собственными реакциями, я переводила взгляд с одного на другого.
– Лацерты – четырехипостасные существа. Они меняют свой облик в зависимости от необходимости. И ради безопасности. Их почти истребили в одно время, потому теперь чаще всего они прячутся за видом обычных животных, – мягко пояснил Тейтон, протягивая ладонь. – Идемте, поужинаем, что ли. Раз уж вы к нам заглянули.
Глава 4
В сопровождении огромного черного кота, что так и норовил боднуть меня под ноги в попытке погладиться, мы шли по коридору, выложенному из светлого кирпича. Здесь не было окон, только лампы над головой, на расстоянии в пять-шесть шагов. А еще тут было прохладно. Я неожиданно сообразила, что забыла куртку и сумку в логове этого странного зверя, что теперь не желал отходить от меня ни на шаг.
– Замерзли? – поинтересовался Тейтон, оказавшись довольно внимательным человеком.
– Вещи оставила там, – передернув плечами, ответила немного неловко. Понимание, что я здесь почти как вор, накатывало все сильнее.
– Керн, метнись, – приказал мужчина коту. И к моему удивлению кот даже не мяукнул в виде протеста. Стремительно развернувшись, кот почти размылся в пространстве, унесясь в начало коридора. – Сейчас все сделает. А вы пока…
На плечи неожиданно легла теплая, подбитая мехом вовнутрь, черная куртка, пахнущая мужчиной и яблоками. Стало неловко настолько, насколько это вовсе было возможно.
– Вы всех гостей так встречаете?
– Нет, что вы. Обычно мы их просто съедаем, – хохотнул мужчина. Его происходящее забавляло. – Но ради такой милой девушки, мы, конечно, сделаем исключение. Кроме того, моя мама любит гостей. Они у нас не часты, как вы понимаете.
– Еще бы. Я пока добралась, три раза чуть не заблудилась, – буркнула под нос. И, кажется, сделала это напрасно.
– Кстати, вернувшись к этому моменту: как долго вы сюда добирались? И как отыскали дорогу. Это мало кому удается.
– Из дома я вышла утром. Точнее, добралась до предгорий на попутке верхом, а дальше пешком.
– Утром? За один день? – Тейтон остановился, посмотрев на меня так внимательно, что я почувствовала себя букашкой под смотровым стеклом. – Сдается мне, что вы не договариваете всего, милая. И вы мне так и не назвали своего имени. Это тоже тайна?
– Виола Рамон, – сдавленно пискнула, тут же представив, что мужчина резко поменяет свое мнение относительно моей судьбы.
– И как же вы сюда добрались, за один-то день, многоуважаемая Виола Рамон? – Тейтон шагнул ближе, так что я невольно отступила и почти тут же уткнулась в стену спиной. Но мужчина и не думал останавливаться, делая еще полшага вперед, пока между нами почти не осталось расстояния. Для пущей убедительности, или для того, чтобы не позволить мне сбежать, обе его ладони легли на стену с двух сторон от меня, загораживая любые пути отступления.
Я же молчала. Единственное условие, по которому мне выдали снежные очки, было вернуть их обратно. А в этот момент я очень ясно поняла, что стоит мне признаться в наличии такого странного и весьма подозрительного артефакта, позволяющего добраться в крепость, как его тут же отберут. Для сохранения безопасности и предотвращения появления подобных девиц, как я.
– И что же? Вы мне так и не признаетесь? – голос мужчины стал тихим, вкрадчивым.
А потом мне на нос что-то упало. Холодное и белое. Чихнув, я с удивлением подняла голову и просто остолбенела: с потолка, кружась, медленно летели снежинки. Они словно бы возникали из ниоткуда, сверкая гранями в огнях светильника, как волшебные искры.
– Как красиво, – возглас вырвался сам собой. Только Тейтон выругался и отскочил от меня на пару шагов, со злостью глядя на потолок. Лицо его исказилось. Переводя взгляд со снежинок на меня, мужчина что-то бормотал под нос, но у меня никак не получалось разобрать слова.
Но мне страшно не было. Не в этот раз. Снежинки были такими великолепными, большими и разнообразными. А еще они менялись. Те, что только появлялись, становились крупнее, теперь походя на снежные гвоздики, пушистые и многослойные.
Через несколько минут они накрыли пол вокруг меня настоящим сверкающим ковром.
– Это ты так делаешь? Какое же чудо, – протянув ладонь, я поймала одну из снежных гвоздик, с удивлением отметив, что та и не думает таять. А еще она не была такой холодной! Прохладная, но словно бы бархатная, снежинка переливалась гранями, завораживая.
– Ур-р-р, – раздалось рядом, и я только теперь обратила внимание на Керна с моей сумкой в зубах. Зверь тоже с интересом рассматривал снежный ковер, чуть склонив голову набок.
– Смотри, как красиво получилось, – присев на корточки, я протянула нетающую снежинку зверю. Тот удовлетворенно взрыкнул, а затем с каким-то торжеством посмотрела на хозяина.
– И нечего паясничать, ящерица хвостатая, – зло буркнул Тейтон. – Самый умный нашелся?
Звук, что вырвался из кошачьей пасти, не мог быть классифицирован никак иначе, как полное согласие с этим заявлением. Керн определенно был самым умным.
– Идем, Виола Рамон.
– А можно я возьму ее собой? Никогда не видела такой красоты.
– Возьми. Но я не обещаю, что она не растает через пару минут, – все еще отчего-то недовольно буркнул мужчина.
**
Мы прошли по высокой открытой галерее, от одного вида с которой даже в темноте ночи захватывало дух. Под лунным светом вырисовывались пики гор и очертания высокого, словно сложенного изо льда, замка. И тут у меня закралась подозрительная мысль:
– А сколько обычно добираться до вашего дома с предгорий? – с сомнением покосившись на хмурого Тейтона, поинтересовалась у мужчины. Сбоку послышалось кошачье фырканье. Керна все это веселило.
– Дошло, наконец? – с иронией отозвался Тейтон, посмотрев на меня с высоты своего роста. – Обычно на это уходит не меньше недели. Если знать дорогу. Но как-то у нас уже лет сто не было тех, кто своими ногами сумел бы добраться до Крепости Небесного Ветра. Их либо пожирают снежные великаны, либо погребает под собой лавина. Потому я повторю свой вопрос: как ты сюда попала, Виола?
Вот теперь молчать казалось неправильным. А ну как мне предложат возвращаться своим ходом? Неделю. Зная дорогу. Кажется, этот путь
