Академия Аркан - Элис Кова
С отточенной лёгкостью он выдыхает. Карта поднимается в воздух, балансируя на уголке его пальца. Она сияет — и вдалеке слышится ржание лошади. Бумага распадается на тысячи сверкающих нитей белого света. Серебристые ленты опускаются в круг вокруг нас.
На лице Сайласа появляется почти лукавое выражение — в дымке света его черты кажутся потусторонними.
Но я не сомневаюсь в нём. Ни на секунду. Арина доверяла ему. И я тоже доверюсь.
Когда круг замыкается, мир смещается. Приют Сайласа тает — его сменяет совсем иное место, далеко за стенами Академии.
Глава 22
Ослепительное сияние круга, что окружает нас, гаснет, обнажая запущенную спальню. Сводчатый потолок поддерживает люстра, которую в последние годы чаще навещали пауки, чем пламя. Великолепная кровать с балдахином укрыта таким же слоем пыли, как и поношенные одеяла.
— Что это за место?
— Заброшенное поместье на краю Улицы Звёздопада. Раньше его использовали для обучения арканистов в городе и как тайное место отдыха для знати, совершающей паломничество к Чаше… до того, как всё обучение аркане оказалось под контролем Академии и Каэлиса.
До основания Академии каждый клан обучал своих — растил арканистов, рождённых в их семьях и на их землях. Мама рассказывала, как кланы веками враждовали из-за арканистов, так же как прежде королевства воевали из-за ресурсов для создания карт. Напряжение возникало из-за того, что некоторым кланам просто везло больше, и у них рождалось больше арканистов — это и приводило к борьбе за власть, а затем, в конце концов, к Великой Резне Кланов — легендарной войне, уничтожившей половину всех кланов. Из той войны возник Орикалис, и были установлены законы, регулирующие жизнь арканистов.
Эта история почти заставляет Академию казаться… справедливой. Она дала равное образование всем арканистам и обеспечила кланам — а теоретически и простым людям, им подчинённым — равный доступ к магии. Она позволила каждому арканисту предстать перед Чашей и раскрыть весь свой потенциал, независимо от врождённых способностей. Но, как и старые порядки, Академия — лишь новая система, в которой людей снова используют как скот, загоняя их силу и волю в руки тех, кто стоит над ними.
— Откуда ты об этом знаешь? — Я вспоминаю, как он говорил, что должен знать место, чтобы переместиться в него, и что поступил в Академию через Каэлиса. Значит, он не должен был здесь быть.
— Когда обнаружилось, что я — Старший Аркан, меня привели сюда — в эту комнату. Тогда Академия была совсем новой, а моя сила проявилась раньше, чем у других. — Его выражение становится жёстким, отстранённым. Голос звучит так же пусто, как и покинутые залы вокруг нас. — Моя семья…
— Что с ними случилось? — Я узнаю этот пустой взгляд, эту отрешённость. — Что они с ними сделали? — Глаза Сайласа возвращаются ко мне, фокусируясь. Я одариваю его горькой улыбкой. Не нужно уточнять, кто такие «они» — мы оба это знаем. Это Каэлис, корона, кланы, вся эта проклятая система. — Я знаю, что они делают с такими, как мы. С семьями и близкими тех, кто как мы. Особенно если эти семьи осмелились укрывать тебя.
— Как твоя семья укрывала тебя? — Его вопрос мягкий, осторожный. Но я всё равно сдаюсь. Не могу иначе — я вижу в нём себя, родственную душу.
— Ты не единственный, у кого способности проявились рано. Моя мама… она знала, кто я, задолго до того, как поняла я сама. Сделала всё, чтобы спрятать меня… и себя.
— Она была незарегистрированной арканисткой, — шепчет он, будто с нами здесь стоят дозорные. — Даже без отметки?
Я киваю:
— Её убили за это. — А может, и за большее… если мои растущие подозрения верны. Каэлис явно знал, кто я, уже какое-то время. Пока он основывал Академию, Арина и я жили на улицах прямо через мост. — Мы с сестрой поклялись сделать всё, чтобы найти её убийцу и отомстить.
— Она упоминала.
— Правда? — Я-то думала, она была куда сдержаннее в разговорах с ним… но, может, нет.
Он кивает:
— Ты успела отомстить, до того, как тебя отправили в Халазар?
Я качаю головой:
— Всё началось с одной лишь догадки и полного непонимания. Потом я нашла людей, с кем мама работала — и их рассказы не сходились с версией, что мне дали дозорные. Один человек сказал, что видел её верёвку в Провале — и она выглядела перерезанной. Мне удалось пробраться однажды в архив дозора. Но там ничего не было.
— Они ведут записи происшествий в Провале? — спрашивает он осторожно. Я слышу настоящий вопрос: заботятся ли они вообще о таких, как мы? Описывают ли хоть как-то наши смерти?
— Не детально, но обычно хотя бы заметка в реестре есть. Особенно если человек уже отслужил свой обязательный срок в Провале, а это был второй — в счёт уплаты. Я выяснила, что Стеллисов вызвали в Провал накануне. Но страница за день, когда умерла моя мама, была вырвана из книги целиком. — Я хмурюсь. После того как Бристара приютила нас с Ариной в Клубе Звездной Судьбы, она велела мне прекратить поиски. А когда поняла, что я не остановилась, предупредила: я гонюсь за призраками, которых лучше не находить. Если это скрыли дозорные — значит, были замешаны влиятельные люди. Это только укрепило мою решимость. Мама занималась незаконным — это я знала. Она делала всё, что ненавидела корона, и у них были средства убить её. Но почему они сделали это тайно, вместо того чтобы устроить суд и официально казнить — я до сих пор не понимаю. — Все следы обрывались… пока мне не повезло. Или мне так казалось. Всё сорвалось.
Я подхожу к одному из окон, будто пытаясь физически отстраниться от этого разговора — и от воспоминаний о той неудаче, что привела меня к плену. Мне не следовало доверять Гриву. За то короткое время, что я его знала, он всегда знал, что сказать — какие слова подобрать, чтобы я доверилась ему вслепую. Но и я сама облегчила ему задачу, ведь когда речь шла о смерти Матери и знати, я всегда была — и остаюсь — абсолютно прозрачной.
Занавески усеяны дырами от прожорливых моли. Я удивлена, что ткань не рассыпается у меня в пальцах, когда я отдёргиваю её, открывая вид на город Затмения.
Районы сшиты друг с другом, как лоскутное одеяло. Кварталы, сверкающие фонарями и прожекторами, без шва переходят в те, где окна настолько покрыты грязью, что даже свет свечи не может их пробить. Тёмная полоса освещена больше звёздным
