Перья столь порочные - Лив Зандер

… понести от него ребёнка.

Принцам нужны наследники, особенно когда они метят в короли. У Малира детей ещё не было — иначе слухи дошли бы до меня. Это рискованно, но… Если я забеременею до освобождения Марлы или хотя бы заставлю его поверить, что могу — разве этого не хватит, чтобы он довёл свадьбу до конца? А если нет — даже бастард-наследник лучше, чем ничего, и мать его тоже стоит оставить рядом. Был ли у меня выбор?

Нет. На этом варианты заканчивались.

— Хорошо. Я освобожу её до свадьбы. — До тех пор мне оставалось только впускать в себя его семя как можно чаще и молиться, чтобы мне не передалась материнская напасть. — Но я настаиваю на шести неделях, чтобы… — забеременеть, — придумать план.

— Шесть недель, — протянул Малир, долго вглядываясь в пустоту. Тишина. Раздумья. Затем он шумно отодвинул кресло от стола, повернул его ко мне, опустился и похлопал себя по бедру. — Ложись мне на колени. Начнём твоё искупление.

— Прошу прощения?

— Ради моего больного развлечения, — пояснил он. — Неужели ты и вправду рассчитываешь, что я соглашусь на тебя как на невесту, не испытав ту самую покорность, о которой ты сама говорила?

От неожиданности мои ягодицы сжались. Никогда в жизни меня не шлёпали, но Риса не раз, хоть и впустую, грозила «положить меня себе на колени» — так что я прекрасно понимала, что именно он имеет в виду.

Окаменев, я кивнула и заставила себя двинуться к нему, шаткой поступью, шаг за шагом. Если это необходимо… пусть будет так.

Колени мои сделались ватными, когда я оказалась рядом с ним. И единственное, что спасло их от предательского подгиба, — это то, что я наклонилась вперёд и опустила торс на его колени. Ещё пару недель назад я бы сгорела от ужаса при мысли о таком унижении. А теперь…? Я боялась удара. Насколько сильно он ударит?

Шуршание шёлка и хлопка поднялось вдоль задней стороны моих ног, когда Малир задрал юбки, обнажая ягодицы, пуская в ход холод ночи, от которого кожа покрылась мурашками.

— Потянись вниз и возьмись за ножки стула. Держись крепко.

С нервным покалыванием по всем окончаниям я послушалась, пальцы судорожно стиснули дерево. Я так напряжённо ждала первого удара — каждая мышца натянута и быстро уставала, — что не была готова к нежному поглаживанию его ладонью. К тому, как он скользил по коже и проводил по ней костяшками пальцев.

— Ты так легко краснеешь и покрываешься синяками… Смотреть на это — сущее удовольствие, — пробормотал он, ёрзая подо мной, явно смущённый эрекцией, что упиралась в одно из моих рёбер. И это было многообещающе. — Замри, Галантия.

Тепло его руки исчезло — и вернулось вместе с оглушительным шлепком, от которого по телу разлился жгучий жар. Из моей груди вырвался беззвучный крик, лёгкие будто взорвались. Боль была настолько жестокой и резкой, что я даже не услышала, как за моей спиной распахнулась дверь.

Только когда удары сменили шаги, мышцы мои задрожали, будто я вот-вот скатилась бы с его колен. Ходьба была слишком тяжёлой, слишком размеренной для Лорн. Но от этого было не легче — я ведь не хотела публики совсем…

— Я думал, мы договорились.

Звук голоса Себиана заставил моё сердце сорваться в галоп. Я подняла голову, пытаясь оглянуться. О чем договорились?

Малир вдавил три пальца в затылок, повернув моё лицо вперёд и одновременно прижимая вниз.

— Что тут сказать? Она сама пришла ко мне — искупать свои грехи.

— Потому что она, чёрт возьми, не захотела послушаться и остаться в моей комнате, как я велел… — Мне и не нужно было его видеть боковым зрением, чтобы знать: те пальцы, мягко поглаживавшие мой затылок, принадлежали ему. Успокаивающие. Заботливые. — Это правда, милая? Ты пришла искупать вину?

Даже когда он прошёл к столу, устроившись меньше чем в двух шагах передо мной, я так и не смогла поднять глаза. Слишком неловко. Слишком мучительно гадать, что он думает, увидев меня вот так — раскинутую на коленях Малира, с обнажённым задом, выставленным напоказ.

Я кивнула.

— Ну что ж… — Себиан облокотился на край стола, скрестив вытянутые ноги. — Прошу, не позволяй моему присутствию тебя отвлечь.

Глава 22



Галантия

Наши дни, замок Дипмарш, покои Малира

Девятнадцать лет боль была мне чужда.

Малир познакомил меня с ней, превращая мою задницу в пылающий костёр беспощадными ударами. Самые жестокие из них вновь и вновь приходились в одно и то же место, и тело моё так содрогалось, что я едва могла вдохнуть. Для человека, осушившего две чаши вина, его точность была пугающе безупречной.

Хуже всего были удары, что падали между бёдер, — они напоминали о моей сломанности, заставляли выгибаться, тереться о его бедро, искать наслаждения поверх боли. Трудно признаться, но… боги! Я была мокрой. Мокрой и жаждущей!

Жаждущей этих обжигающих искр, что разносили жизнь по моим жгучим жилам. Но больше всего я жаждала этого до жути сдержанного прикосновения Малира. Я чувствовала его в коротких паузах между шлепками, в уверенном ритме его руки, в предсказуемости каждого удара. Даже сквозь боль, настолько сильную, что меня бросило в пот, всё это не походило на искупление.

Это было похоже на проявление внимания.

Пылкого, безраздельного внимания.

Я подняла взгляд на Себиана и обнаружила, что он тоже захвачен происходящим. Его пылающие зелёные глаза впивались в меня, губы приоткрыты, дыхание рваное, грудь в коричневой кирасе тяжело ходила вверх-вниз. Он злился? Насмехался? Возбуждался?

Ответ дала его рука: она скользнула к завязкам штанов и освободила тугую, налитую плоть. Себиан вытащил член и медленно погнал кулаком вдоль ствола, сжимая багрово-фиолетовую головку. Боги, от одного этого зрелища внутри у меня всё скручивалось…

Когда моё тело дрожало, а по шее скатывались капли пота, Малир ещё раз полоснул по саднящей плоти и остановился. Подцепил пальцем мой подбородок, развернул лицо к себе. Его большой палец стёр слезу — ту, что вырвалась от невыносимого напряжения всех моих мышц, а вовсе не от плача. Малир понял это и, разочарованно опустив мою голову обратно, вздохнул.

— Осмелюсь сказать, ты покраснела достаточно, голубка. Пока что.

— Судя по исходящему от нее запаху, я склонен согласиться, — проговорил Себиан, оттолкнувшись от стола. Его налитый член пружинил, пока он шагал ко мне, а потом присел передо мной на корточки, откидывая влажный локон с моего лица. — Ну что,