Перья столь порочные - Лив Зандер

— Мы оба знаем, что боль и унижение будут в любом случае. Допустим, я могла бы принять такую судьбу в хлопке, но куда охотнее приму её в шёлке. Или в перьях, если угодно моему супругу. — Время, проведённое при Дворе Воронов, научило меня одному: от стыда не умирают. От голода и болезни — да. — Ты можешь взять Аммаретт вместе с войском другого вассала, это верно, но точно не без больших потерь. Большинство из них придётся понести, захватывая Тайдстоун, что необходимо, если ты хочешь прорваться на север, не дав моему отцу перерезать твои пути снабжения и ударить тебе в спину.

— Ммм, стратегическое мышление у тебя есть, это я признаю. — Он сделал ещё один медленный глоток вина, глядя на меня поверх края кубка. — Ты приводишь весомые доводы, голубка.

Моя грудь приподнялась от надежды.

— Значит, ты согласишься на нашу помолвку?

Его шаги продолжились до тех пор, пока он не оказался у меня за спиной. Он аккуратно вытащил шпильку из моих волос. Свободная прядь упала, и он накрутил её на палец, затем вытянул и уложил на моё плечо. Он повторил это ещё дважды, распуская локоны с терпением, которое ускоряло мой пульс. Ещё сильнее жарило ощущение его тела за моей спиной, когда он обхватил меня рукой за талию, дыхание коснулось уха. Боги, как я ненавидела влияние, которое оказывал на меня этот мужчина…

— Всё что угодно, только не это, — прошептал он наконец. — Кто угодно, только не ты.

Холод пробрал кости, но я не позволила этому остановить меня. Я пришла сюда, полностью готовая уйти из его покоев израненной, униженной, поруганной, избитой, окровавленной. Но, клянусь богами, не без помолвки.

Я выскользнула из его рук и повернулась к нему лицом.

— Что тебе нужно, чтобы согласиться?

— Ничего из того, что ты можешь предложить. Как ты сама недавно красноречиво отметила, ты родилась никчёмной.

Я перевела дыхание сквозь болезненную правду.

— Ты никогда не дашь мне это забыть, верно? Потому что знаешь, как сильно меня это ранит.

На мгновение, на короткий вдох, его челюсти сжались, а брови сошлись на переносице.

— Да. Я знаю, как сильно это ранит.

— Ну, по крайней мере я достаточно хороша, чтобы развлекать тебя больными играми и, возможно, подарить тебе иллюзию искупления.

— Искупления. — Он усмехнулся в кубок, осушил его одним долгим глотком, и губы его вытянулись в кривую ухмылку. — Давай-ка поведай, голубка, скажи, каким же образом ты надеешься этого достичь?

— Всё на самом деле просто. — Я осторожно взяла кубок из его руки и пересекла комнату к столу, наполняя его снова, пока говорила. — Делай со мной что пожелаешь. Души меня. Режь. Оставляй синяки.

— Всё это я сделаю и без брака с тобой.

— Да, я знаю. — С кубком в руках я обернулась, вернулась к нему и протянула вино. — И всё же, взяв меня в жёны, ты получишь две вещи, которые иначе тебе не достанутся.

— Твоё умение добиваться моего внимания похвально. — Он взял кубок с вином и сузил глаза. — Что же ты можешь мне дать, голубка?

— Вторую по численности армию во всей Дранаде.

Он закатил глаза.

— Да, мы это уже обсудили…

— И свою покорность.

Его тело застыло, будто окаменело, и лишь потом он медленно поднял кубок к губам, сделал глоток, словно смачивая горло перед ответом. И даже тогда ничего не сказал, только вглядывался в мои черты, будто изучая искренность. Да, теперь я завладела его вниманием.

— Я не стану с тобой бороться. Не стану сопротивляться. Может, даже признаюсь, что мне это нравится, — добавила я, уловив блеск, скользнувший в его взгляде. — Разве не этого ты хочешь? Развратить меня? Заставить наслаждаться самыми порочными из деяний?

Долгие мгновения он наблюдал за мной, как тогда, в лесу: тот же жуткий, но в то же время обещающий интерес.

Наконец он осушил кубок до дна и усмехнулся.

— Скажи: «Пожалуйста, Малир, женись на мне, иначе я навсегда буду опозорена».

Скрежет моих зубов едва не заглушил слова, но я заставила себя их произнести:

— Пожалуйста, Малир, женись на мне, иначе я навсегда буду опозорена.

Длинными шагами он подошёл к столу и поставил кубок.

— Нет.

— Несносный ублюдок! — процедила я сквозь зубы, а его усмешка прозвучала почти весело. Да помогут мне боги, но у меня не было иного выхода. — Я освобожу Марлу.

Он наклонился над картой.

— И как ты это сделаешь, сидя в Дипмарше?

— Навестив Тайдстоун после нашей свадьбы. — Дома меня больше ничего не держало, и он это знал. — Я знаю каждый тайный ход, каждую тёмную щель, каждую проломленную стену. Дай мне пять дней, а может и три. Я создам отвлекающий манёвр, проберусь в подземелья и освобожу её.

— Невозможно — чтобы тебя не заметили.

Я фыркнула.

— Поверь, остаться незамеченной — самое простое.

Он бросил на меня оценивающий взгляд через плечо, приподняв бровь, будто всерьёз обдумывал мои слова.

— До свадьбы.

В груди вспыхнула надежда — и тут же погасла.

— Я что, похожа на дуру? Ты избавишься от меня, как только получишь свою драгоценную Вайрию.

А ещё захватишь Тайдстоун с её помощью и перебьёшь моих родителей… Мысль, которая не должна была так сжимать сердце, но всё же сжимала.

— Я не стану связывать себя с невестой из дома Брисденов ради одной лишь армии. А если тебя поймают? Тогда твой отец оставит тебя при себе и снова предложит принцу Дранады.

— Король Барат будет дураком, если позволит это, учитывая предательство моего отца и то, как быстро об этом разнесётся слух.

— Король, вновь получивший армию Тайдстоуна, дураком назван быть не может. — Он коротко хмыкнул. — Союзы и не из такого хрупкого металла ковали. Если тебя поймают — у меня не будет ни Вайрии, ни армии.

— Меня не поймают. И как только отец потеряет Марлу, у него не останется рычагов. Если она и вправду так важна в этой войне, как все говорят, отец не станет держаться за проигравшую сторону и будет лишь сильнее добиваться нашей свадьбы. — Я вскинула подбородок. — Я справлюсь. После свадьбы.

Он уставился на меня.

— Боюсь, мы в тупике.

Будь он проклят, почему этот мужчина такой невыносимый? Мне кровь из носу была нужна эта свадьба, иначе я не обеспечу своё будущее. Но как — если не могу добиться уверенности, что свадьба вообще состоится? Мне нужна была гарантия,