Чужая невеста - Анна Сергеевна Платунова
— Ему не было больно, — сказал Тивер, будто извиняясь.
И вот только теперь я поняла, что мне не померещилось. Это правда. Норм, бесячий, глуповатый приспешник Вернона, мертв.
Не переставая кричать, я упала на колени. Тайлер, развернув стик, заслонил меня собой.
Глава 39
Воцарился хаос. Крики ужаса, короткие злые приказы, мольбы… Лесли пытался бежать, но его быстро догнал один из лейтенантов и уложил на снег, придавив спину коленом. Ярс и Вернон дрались на стиках плечом к плечу, Ронан заслонял Вель. Я ухватилась за руку Тайлера и на дрожащих ногах поднялась, а он обнял меня за талию, прижал к себе, давая понять, что никого не подпустит.
Ярс продержался дольше всех, и Вернон, стоит признать, бился отважно. Ему почти удалось освободить Алека, которого взяли в заложники одним из первых, так же как и Лейса. Веелу разделили с Ронаном, и Рон, высокий, гордый, нерушимый как скала, застыл с невозмутимым лицом. Словно его совсем не смущало лезвие стика, упершееся в подбородок.
— Все хорошо! — Его гулкий голос без труда был различим даже в гвалте. — Вель! Все хорошо!
Веела скорчилась на снегу, обхватив колени руками. Одного за другим кадетов разоружали более опытные лейтенанты. И только Ярс пока бился один против троих. Тайлер разрывался между мной и другом, я даже сквозь одежду чувствовала, как напрягаются его мышцы.
— Иди… Иди! Помоги ему!
— Вместе. Не отставай!
Я выхватила стик, и мы с Тайлером, плечом к плечу, ринулись в бой. Не против тварей Изнанки. Против своих же парней. Как такое возможно?
— Стойте! — Голос Лэггера заставил всех на мгновение придержать оружие.
Меня охватила безумная надежда. Все это ошибка? Сейчас все разъяснится и отряд двинется дальше. Разве мы не делаем общее дело?
Тяжело дыша, я огляделась. С оружием в руках были только мы трое, остальные с приставленными к шее отравленными лезвиями — достаточно одной царапины, чтобы оборвать жизнь.
— Отпустите, — умоляюще бормотал Лесли, уткнувшись лицом в грязный снег, будто мог зарыться в него и спрятаться. — За что?
Лейтенант, придавивший его коленом к земле, смотрел на русоволосую макушку с сочувствием, но в то же время с мрачной решимостью.
— Так надо, парень, — устало сказал он.
— Ярс, Эйсхард, остановитесь, — сдержанно сказал князь: он казался спокойным и уверенным. — Вы подвергаете опасности жизнь Дейрон. Оглянитесь — вы уже проиграли. Я вынужден буду отдать приказ убить…
Он скользнул взглядом по пленникам.
— Кадета Толта.
— Нет, отец! — закричала Веела. — Прошу тебя!
На лицах одаренных отразилось удивление. Белобрысый переглянулся с Ризом: «Отец? Как?»
— Одумайтесь! — крикнула я парням, тем, кто должен был нас защищать и быть на нашей стороне.
Они оканчивали Академию, сидели в тех же аудиториях, ели ту же еду, выживали на практикумах и зубрили лекции.
— Что с вами сделали? Как промыли мозги? А как же братство Тирн-а-Тор? И негласное правило, что желторотиков берегут, как собственных младших братьев и сестер?
Я видела, как растерянность и вина проявляется на лицах лейтенантов, и как руки, которые сжимают стики, направленные на беззащитных первогодков, слабеют и готовы опуститься.
— Лейтенант Дюлонг, ты помнишь меня, — подключился Тайлер, ухватив мою мысль. — Я только поступил в академию, а ты заканчивал третий курс. Перед первой тренировкой на полосе препятствий это ведь ты научил меня брать с собой платки вместо бинтов на всякий случай? Они с тех пор не раз меня выручали.
Дюлонг, тот самый одаренный, что придавил Лесли к земле, отвел глаза и тряхнул головой.
— Лоренц, Флавий, Дар. — Ярс переводил взгляд с одного лица на другое и называл имена, которые запомнил во время тренировок и бесед у костра. — Риз. Горт. Что бы князь Лэггер вам ни пообещал, он не сдержит слова. Этот человек совершает военное преступление. Арестуем его и вместе закроем Разрыв!
Лейтенанты явно колебались. Лоренц и Дар, прищурившись, смотрели на князя Лэггера, будто оценивали свои силы, но главный паук Империи был начеку.
— Вы знаете, что стоит на кону! — возвысил он голос.
Где бы научиться такой уверенности в своей правоте, такому спокойствию. Лэггер словно не замечал направленных на него взглядов.
— Я и сам не задумываясь брошусь в Разрыв, когда пойму, что необходимость в моем руководстве отпала. И пожертвую родной любимой дочерью, если придется. — Он указал на Веелу, которая так и сидела, скорчившись, на снегу, обняв колени. — Да, сейчас на одной чаше весов жизни этих молодых, еще не оперившихся юношей, но на другой — судьба Севера, мирных жителей. Дети, женщины, старики надеются на наше мужество. Юношей жаль. Но они не дети, они кадеты. Каждый одаренный готов жертвовать собой ради других. Они — герои. Память об их подвиге сохранится на долгие годы!
— Да твою ж мать, что происходит, старый ты козел! — заорал Колояр, которого с трудом удерживали двое лейтенантов, выкручивая руки за спиной.
Как бы Верн ни выводил меня из себя, сейчас я готова была аплодировать этому самоуверенному засранцу: так сбить пафос с Лэггера! Тот аж поперхнулся.
— Без крови одаренных Разрыв не закрыть, — не выдержав, вклинился Тивер, его трясло: он сам был в ужасе от того, что пришлось совершить.
— Что за чушь? — прошептала я.
Тивер говорил так убежденно! Похоже, что и остальные одаренные верили в это.
— О чем он говорит? — Теперь я смотрела на Лэггера. — Зачем их кровь, когда есть я?
— Слишком большой Разрыв. Князь Данкан изучал его несколько месяцев. Крови ткача недостаточно, однако он проводил эксперименты и пришел к выводу, что, если добавить к небольшому количеству крови ткача кровь любого одаренного — эффект усилится кратно. Тебе придется это принять, Алейдис.
— Нет… — выдохнула я. — Так нельзя. Вы не знаете точно! Я добавлю к флаконам свою живую кровь, это должно усилить действие! Я не верю, что выход только такой!
— По крайней мере нам нужны еще четверо. Может, кто-то из кадетов хочет вызваться добровольцем? Вернон?
Вернон угрюмо молчал.
— Тогда предоставим Алейдис право выбора. Сегодня она правит бал.
Сердце тяжело бухнуло в
