Веди меня через бури горы Химицу - Мицуно Вацу
Перечитав письмо дважды, я двумя руками положила его перед собой на стол и тихо произнесла:
– Я понимаю, что здесь написано, однако мне бы хотелось услышать причины, по которым вы, госпожа Изуми, поручились за меня.
Таичи, недоверчиво сверливший меня взглядом всё время чтения, потянулся к посланию.
– Могу я тоже прочесть?
Я пожала плечами, не видя причин отказывать, и он быстро взял в руки бумагу.
– Причина моего поручительства проста, – не дожидаясь, пока сын закончит читать, произнесла Изуми. – Я хочу, чтобы у тебя был выбор, Минори. Ты можешь провести зиму в нашем доме, живя так, как жила последний год. А можешь переехать в тясицу и быть свободной от нас. Второй вариант сложен тем, что тебе действительно придётся работать, однако так ты больше не будешь думать о себе как об иждивенке. И сможешь заработать деньги для подкупа караванщика весной, если не захочешь нашей помощи в этом деле.
– Не думаю, что это хороший вариант, – хмуро сказал Таичи, откладывая письмо. – Господин Мэнэбо достойный человек, но работа в тясицу на окраине леса может быть опасна для одинокой девушки.
– Я согласна!
За столом воцарилась тишина.
Изуми смотрела на меня без эмоций, а Таичи хмурился, готовый возражать. Но его мнение волновало меня в последнюю очередь.
Я размышляла так: «Что нужно делать в тясицу? Подавать чай. Возможно, убираться. Ничего сложнее мне не поручат – сбор трав и приготовление чайных листьев доверяют только знающим в этом толк людям. А значит, работа ждёт простая и посильная. При этом она даст мне независимость от семьи Мацудайра… Пока что я полностью нахожусь под их влиянием, и если они внезапно решат, что им всё это надоело, я окажусь на улице без денег, а может, и без вещей».
Конечно, за год у меня не было повода думать, что Изуми может так поступить. Да и Таичи уже доказал своё, пусть и своеобразное, но всё-таки благородство, когда спас гайдзинку из леса и позволил ей жить с его матерью. «Но давай будем честны, Минори, – напоминал о себе голос разума. – Изуми вчера едва не столкнула тебя с горы из-за каких-то неоправданных ожиданий. Где гарантия, что на неё вновь не найдёт такое помутнение? Что лучше: жить в доме женщины, которая едва не стала причиной твоей смерти, или зарабатывать честные деньги, готовясь вернуться домой?»
Ответ был очевиден – работа в тясицу могла дать мне подобие свободы и право выбора, хоть я никогда в жизни и не работала.
В общем, слова были сказаны. Таичи начал возражать, напоминая про возможные опасности леса, разных людей, посещающих тясицу, и мою неподготовленность к полному погружению в рабочую, а не господскую жизнь Места-Где-Восходит-Солнце. Однако Изуми завершила все споры, сказав, что отнесёт письмо господину Мэнэбо только через три дня, чтобы у меня было время обдумать все риски и принять окончательное решение. В согласии хозяина тясицу она не сомневалась – как оказалось, он был должен ей за прошлогоднюю рисовую ссуду, которую вернул лишь частично.
На этом разговор за столом с чашками остывшего чая был завершён, и я отправилась на кухню к госпоже Мадоке, чтобы узнать у неё больше про тонкости чайных церемоний.
В доме было холодно. По словам слуг, конечно, потому что я никакого дискомфорта не чувствовала. Снег, начавшийся в ночи, так и не прекращался. Тонкое белое одеяло, которым он лёг на побагровевшую осеннюю природу, напоминало мне о прошлом. Пьяница, гнавшийся за мной, в воспоминаниях был Финном Дэмсмолом. Не ожидающая столь ранних зимних осадков Гокаяма казалась кривым отражением деревни Флекни. И свидетелем обоих неестественных снегопадов вместе со мной был Нао.
«А ещё, кажется, снег пошёл из-за тебя, Минори», – напоминала я себе. Игнорировать ту силу, которую мне давал холод, рождавшийся в груди, больше было нельзя. Я заморозила лицо пьяницы. Своими руками. У меня была сила.
Но сколько бы я ни пыталась воззвать к ней, чтобы остановить снег или проверить, как она вообще действовала, у меня ничего не выходило. Скорее всего для её проявления нужна была какая-то особая эмоциональная встряска.
– Юки-онны беснуются, – бормотала госпожа Мадока, показывая мне, как правильно наливать горячую воду в перемолотые чайные листья. – Чую, зима будет долгой. Неспокойной.
В очередной раз услышанное прозвище или, скорее, название, почему-то заставило меня вздрогнуть. Возможно, дело было в том, что его произнесла женщина, которую я немного побаивалась. Госпожа Мадока – сухонькая старушка с побелевшими от седины волосами и глубокими морщинами на круглом лице – обладала какой-то особой энергией, заставлявшей безоговорочно уважать её и сторониться её недовольства. Возможно, дело было во взгляде. В нём было слишком много опыта и проницательности, которые, казалось, позволяли ей видеть людей насквозь.
Пересилив неловкость, охватывавшую меня в её присутствии, я спросила:
– Кто такая юки-онна, госпожа?
Мадока старчески крякнула, отставляя в сторону изящный чайник, и села на подушку в углу кухни. Мгновенно реагируя на её похлопывание по свободному месту перед ней, я опустилась на колени.
– Мне казалось, ты лучше меня должна знать ответ на этот вопрос, Минори, – сказала она, прожигая меня тяжёлым взглядом.
– Дело в том, что накануне и госпожа Изуми пыталась узнать у меня, что мне ведомо о юки-онне. Но я не знаю, что это за прозвище, а сегодня вы его повторили. Вот мне и стало интересно.
– Я чувствовала, что ты не знаешь, – улыбнулась старушка, показывая всё ещё белые ровные зубы. – А Изуми всё повторяла, мол, блага, блага… Забыла она, что полукровки тоже бывают.
– Я не совсем понимаю…
– Оно и к лучшему, дитя. Просто знай, что юки-онны – это ёкаи. Демоны или духи, тут с какой стороны посмотреть.
– Они как-то связаны с зимой? – уточнила я.
– Они и есть зима. Юки-онны приносят в мир снежные бури, покрывают снегом наши поля и заманивают путников, ищущих Химицу[41], к ледяной смерти.
– Секрет? – не поняла я.
– Это название горы, которая, согласно преданиям, появляется зимой где-то в наших краях. Чтобы добраться до неё, нужно потеряться в снежной буре, но если найти Химицу, то на её вершине можно загадать любое желание, и оно непременно сбудется.
– То есть, это сказка? В моих краях есть похожие легенды про снежных дев и зимних фейри.
Госпожа Мадока покровительственно похлопала меня по руке.
– Я не могу сказать тебе, что в нашем мире реально, а что сказочно, дитя. Каждый находит ответ на этот вопрос сам. Кто-то всю жизнь обитает
