Приятный кошмар - Трейси Вульф

– Помоги мне, – шепчет она. – Умоляю.

– Прекрати, Саймон, – рычит Джуд.

– Я просто веду беседу, – говорит Саймон с видом полнейшей невинности – если ты не обращаешь внимания на озорной блеск в его глазах и пятна румянца на его темно-коричневых щеках. Этот парень и впрямь сущий дьявол.

– Ага, как же, а этот чертов ураган – это просто гроза с ливнем и больше ничего, – фыркает Луис.

– Послушайте, мы можем уже взяться за дело? Чем скорее мы начнем выполнять это задание, тем скорее закончим, – замечает Эмбер и отталкивается от стены.

– Я уже говорил вам, что могу справиться с этим, – заверяет ее Джуд, теребя большое кольцо с ключами, которые открывают все клетки в зверинце. – Оставайтесь снаружи, как и гласят ваши задания, а я по-быстрому спущусь в подвал и позабочусь о зверинце. Это не займет у меня так уж много времени.

Если бы. Этот парень, и правда, что-то с чем-то.

– Возможно, и не займет, если речь идет о том, чтобы они тебя сожрали, – презрительно фыркаю я. – В некоторые из этих камер ни под каким видом нельзя входить в одиночку.

– О каких камерах тут идет речь? – спрашивает Иззи, когда они с Реми подходят к нам. Как и почти все остальные, он одет в свежую неформенную одежду – не то чтобы я завидовала ему, стоя здесь в моей мокрой липнущей к телу рубашке поло, а она каким-то образом ухитрилась собрать свои длиннющие рыжие волосы под лиловую бейсболку с логотипом «Нью-Орлеанз сэйнтс»[14].

– О камерах в зверинце. – Моцарт смотрит на них обоих с лукавой усмешкой. – А вам, ребята, что, тоже поручили заниматься административным корпусом?

– Да, тоже. – Темные брови Реми взлетают вверх. – Но я думал, что нам надо будет просто забивать окна фанерой. А что, в наши обязанности входит также и забота о контактном детском зоопарке?

– Полагаю, это можно назвать зоопарком, но вот гладить его обитателей совсем не рекомендуется, – говорит Луис.

– О, я не согласна – вы можете гладить там, кого захотите, – возражает Эмбер, направляясь к ближайшей двери. – Если вы не против потерять несколько пальцев.

– Скорее уж всю руку. – Улыбка, которую Саймон дарит Реми и Иззи так радушна, что некоторый остаточный трепет от нее пробирает даже меня, хотя я нахожусь совсем не близко от линии огня.

– Ради всего святого, – бормочет Джуд, раздраженно качая головой, и становится между Саймоном и мной, заслонив своими широкими плечами улыбку сирены, становящуюся все лучезарнее.

Я бы поблагодарила его за это спасение, но я все еще слишком зла на него за то, что произошло в лесу. Поэтому я просто состраиваю ему рожу, прежде чем вслед за Эмбер направиться к двери.

К тому же, похоже, Иззи вполне по силам справиться с одной маленькой жалкой сиреной. Поскольку в том, что это по силам Реми, я уверена меньше, я, проходя мимо него, беру его под руку и тащу за собой. После того как я сегодня поговорила с ним в коридоре, я не могу отделаться от мысли, что мне, наверное, не стоит вести себя враждебно по отношению к единственному человеку, который скучает по Каролине так же сильно, как я.

– Я ценю твою помощь, – бормочет он со своим выраженным новоорлеанским акцентом. – Сирены чертовски странны.

– Наверное, ты хочешь сказать, что они чертовски коварны, – отвечаю я, идя вместе с ним по коридору. Я чувствую на затылке тяжелый взгляд Джуда и, быстро оглянувшись, вижу, что он идет сразу за нами с кислой миной на лице.

Я понятия не имею, что может его раздражать, но поскольку сама я сейчас тоже здорово раздражена из-за того, что, поцеловав меня, он сразу же смылся, как будто ничего не произошло, то его раздражение меня совершенно не волнует и даже греет мне душу.

Ева идет в нескольких футах от нас, вставив в уши наушники и надев темные очки, явно для того, чтобы отгородиться от Саймона. Я хочу позвать ее, но тут ко мне подходит Моцарт. – Не беспокойтесь. Вы привыкнете к нему.

– До или после того, как в качестве серенады я спою ему диснеевскую песню о любви? – сухо спрашивает Реми.

Моцарт пожимает плечами, ее черный блестящий конский хвост колышется при каждом ее шаге.

– Я бы сказала, что шансы тут пятьдесят на пятьдесят.

– У меня такое чувство, словно я мог бы неплохо исполнить «You’ve Got a Friend in Me»[15]. – Он прочищает горло, как будто собирается запеть.

– Эй, мне показалось, что исполнение Евой «Kiss the Girl» было просто великолепным, – замечает Моцарт с ухмылкой, которая только делает еще более шальными ее глаза, похожие на черный глетчерный лед.

– Мне доводилось слышать и получше, – фыркает Эмбер. – Она пела немного ниже, чем нужно.

– Не слишком ли ты категорична? – говорю я.

– Я просто называю вещи своими именами, – отвечает она, пожав плечами, затем отстает, чтобы присоединиться к Джуду.

Реми вопросительно поднимает брови, но Моцарт только качает головой, и тут мы выходим наружу, где дождь, к счастью, ненадолго прекратился.

– Фениксы могут быть… вспыльчивыми. Я убедилась, что им лучше не задавать вопросы.

– Ты такая трусиха, – отзывается Эмбер, показав, что она продолжает прислушиваться к нам, хотя и не желает находиться рядом с нами.

– Трусиха. А может, гений. – Моцарт вытягивает перед собой руки ладонями вверх и двигает ими, как будто это чаши весов. – Я уверена, что я гений.

Эмбер показывает ей средний палец, когда они с Джудом обгоняют нас.

– Видишь? – Она пожимает плечами. – Она вспыльчива.

– В один прекрасный день она тебя подожжет, – замечает Джуд, когда мы проходим через калитку.

– Я тебя умоляю, – парирует Моцарт. – Я же дракон. Я олицетворяю огонь, малыш! И могу противостоять любым ее штучкам

– Это звучит довольно хвастливо, если учесть, что сейчас мы лишены всех наших сверхъестественных способностей, – отзывается Эмбер.

– Видите? – Моцарт состраивает гримасу за спиной Эмбер. – Я всегда думаю на опережение. Я гений, что и говорить.

Это звучит настолько смехотворно, что я не могу не рассмеяться. Я пытаюсь перестать смеяться – ведь я недостаточно хорошо ее знаю, чтобы понять, обидит ее мой смех или нет, – но она только улыбается мне, так что я решаю, что она относится к этому нормально.

Вообще-то, странно, что мы уже три года учимся в одной школе, но до сих пор она однозначно никогда так долго не разговаривала со мной.