Муж на сдачу, или Попаданка требует развода - Сусанна Ткаченко
Едва до узелка дотронулась — он поддался, словно послушный питомец, только и ждавший команды. Настоящий триумф испытала, когда нить оказалась в моей руке, а Сандерс с облегчением откинулся на спинку дивана.
— Итак, я жду, — напомнил ему Доменик холодно.
Сандерс встал и посмотрел другу в глаза прямо. Надо признать, взгляд у него был честный-пречестный. Змей определенно верил в свою правоту, но при этом артефакт распознал его затею как вредоносную. Соответственно, мой артефакт работает даже лучше, чем я ожидала — он как бы анализирует мысли и пытается развеять те, которые могут навредить хоть кому-то. И плевать ему на то, что носитель стремится к всеобщему благу.
— Я отправил сыщиков собрать информацию о Лане и Матильде, — наконец, сознался Сандерс. — Ты был против, но я считаю, что они опасны и тебе нельзя с ними сближаться. Я надеялся, что мои люди найдут информацию, которая поможет мне избавить тебя от их влияния.
— И всё⁈ — выпалила я с явным облегчением.
У меня будто камень с души упал. По сравнению с предательством друга, происки против меня — полная ерунда.
Однако Доменик так почему-то не думал.
— Как ты мог, Дрес⁈ Ты перешел все границы! Я тебе доверял, а ты… Это ты для меня опасен! Ты пытаешься мной манипулировать, думать за меня! Решения принимать! — с горечью заявил он, развернулся и вернулся за стол.
Упал в свое кресло, открыл ящик стола, достал чёрную папку и металлическую коробочку. Змей, когда их увидел, с лица сошел.
— Так, погодите! — насторожилась я. — Доменик, что ты собираешься делать?
— Я собираюсь разорвать наш с этим господином договор и запретить ему въезд в Карад, — холодно ответил герцог.
Я охнула и приложила руку к груди.
— Не надо! Ты что⁈ Нельзя быть таким категоричным, Доменик! Сандерс тебе всей душой предан. Таких людей нужно ценить. Ты собираешься встать во главе империи. Он нужен тебе! — выпалила я горячо. Подошла к столу и доверительно добавила: — Я в твоей жизни всего пару дней и просто прохожу мимо. А он долгие годы служил тебе надёжной опорой. Ну и вдобавок он нам еще не рассказал, что именно почувствовал, когда попал под воздействие артефакта.
Мужчины уставились на меня так, будто у меня вторая голова выросла. И если во взгляде Доменика читалось восхищение, то Сандерс излучал крайнюю степень удивления.
— Я ушам своим поверить не могу… — пробормотал он поражённо.
А Доменик уточнил у меня, выгнув бровь:
— Ты правда так думаешь?
Я кивнула и добавила уверенно:
— Конечно. Иногда люди думают, что лучше знают, что тебе нужно, и из чувства глубокой любви делают это вопреки твоей воле. Возьмем, к примеру, тех же родителей. Они часто управляют судьбой детей из лучших побуждений. Но разве мы должны их за это осуждать и уж тем более вычеркивать из жизни? — спросила и сама же себе ответила: — Разумеется нет. Так что предлагаю забыть о происках Сандерса и вернуться к делам насущным.
— Ты права-а… — протянул Доменик и убрал коробочку обратно в ящик.
Я вернулась в кресло и посмотрела на змея заинтересованно. Он тоже вернулся на диван.
— Как только нить оказалась на руке, я из множества своих дел и планов моментально вычленил именно этот и подумал, что он — полная чушь и глупость. Но так как я знал, что нахожусь под воздействием нити, я попытался этому сопротивляться. Но чем сильнее старался, тем хуже мне становилось. Началась головная боль, потом тошнота, — рассказал он без лишней рефлексии.
— А так как Айверен об артефакте знать не будет, она просто разочаруется в своей затее, и даже если ее сообщники захотят продолжать, все у них пойдет наперекосяк, — с улыбкой подытожила я.
— Хорошая работа, и артефакт получился ценный, — сказал Доменик. И тут же выразил сомнения: — Но что, если она действительно просто затеяла брачный ритуал? Тогда благословения у отца может попросить ее муж. Ему он тоже отказать не сможет.
— Мы убедились, что создание таких артефактов возможно. Значит нужно для императора связать такой, который укрепит его здоровье, — подумав немного, пришла я к выводу. — Только нитки закончились. Надо Матильду ждать. Надеюсь, у нее получится уговорить своих сородичей поделиться с нами шерстью.
Сандерс потер лоб и уставился в потолок, как будто искал ответ на вопрос, может ли он высказать свое мнение или теперь ему лучше помалкивать. И все же решился:
— Простите мне мой скепсис, но я не могу не думать о целях Мау. Зачем она нам помогает? Не получится ли так, что мы наделаем перед ней долгов, которые не сможем отдать?
Доменик поморщился, и я поняла: он тоже этого опасается! Одной мне в голову не пришло, что Мау может потребовать что-то взамен.
— Но что Мау может просить у обычных людей? — усомнилась я вслух.
Разве есть что-то такое, что можем мы, но не может высшее существо? И вообще, земным богам от своей паствы нужны только почитание и исполнение заветов. Но ведь это совсем не сложно. Я, конечно, пока с заветами Мау не ознакомилась, но уверена, что в них нет ничего типа «ходить в туалет исключительно в лоток» или «есть только сырое мясо и рыбу, пойманные собственными человеческими лапами».
— В прошлый раз Мау забрала у людей вторую ипостась в уплату за свою помощь, — пробормотал Сандерс.
А разве она не лишила их второй ипостаси потому, что кошки были недовольны тем, что их обделили? Но спросить об этом вслух при Сандерсе я не решилась. Вдруг тут это общеизвестная информация?
— Матильда ей уже заплатила, — сказала я, не вдаваясь в подробности.
И тут эта самая Матильда и вернулась, вывалившись из пространства прямо ко мне на колени.
— Караул! Нас почти обокрали! — заголосила она. — Эти механические кошки, оказывается, не просто игрушки! Они наносят колоссальный вред Мау и нам!
Матильда спрыгнула на пол, распушила хвост и заметалась по кабинету, возмущенно шипя.
— А ты насчет шерсти договорилась? — осторожно напомнила я, зачем она вообще уходила.
— Да всем не до того! Среди кошек зреют панические настроения! Я попала на спонтанное собрание из-за того, что одного из наших выставили из дома за то, что он точил когти о новый диван. Это немыслимо!
