Самая рыжая в Академии драконов - Марина Ефиминюк
— Ничего есть не будешь? — удивился Рэдвин.
— Принесите то же самое, что и моему другу, — попросила я, даже не пытаясь посмотреть в меню.
— Рубленное сырое мясо бурнолов в горчичном соусе и стейк с кровью из бедра весбурлов? — уточнил официант.
Я посмотрела на него, как на умалишенного, хотя, похоже, так стоило смотреть на свое отражение в зеркале, и под ироничные шуточки Даррела, внезапно в гастрономических привычках обнаружившего драконью ипостась, все-таки полезла в меню.
Еда в «Небе драконов» оказалась невероятно вкусная, а коктейли подавали в высоких бутылочках с широким горлышком и с длинными бумажными трубочками. Через прозрачное толстое стекло было видно, как в напитках закручиваются магические вихри. У меня словно бурлила раскаленная лава лаймового цвета. В полупрозрачном коктейле Рэдвина то и дело вспыхивали голубоватые всполохи.
— Хочешь попробовать? — спросил он, когда заметил, с каким интересом я рассматриваю содержимое его бутылки.
На вкус напиток оказался сугубо мужским: довольно крепким и горьковатым.
Мы болтали о пустяках. Я рассказывала о семье и о том, почему так боролась за первую строчку в рейтинге.
— Слышала, что до поступления ты учился в Алверии, — спросила я.
Рэдвин нахмурился и ответил явно не из большого желания, а только из вежливости:
— Отец хотел, чтобы я получил высшее образование в Эргане. Боялся, что забуду родной язык. Пришлось вернуться.
Расспрашивать дальше желания не возникло. Некрасиво выпытывать подробности у человека, который не хочет ничего рассказывать. В голову не приходило, чем прервать возникшее неловкое молчание, но народ начал подниматься со своих мест и подходить к парапету.
— Что происходит? — не удержалась я и, приподнявшись на стуле, вытянула шею, чтобы хоть что-нибудь увидеть.
В конечном итоге, как и другие посетители, я подошла к ограждению. Во внутреннем дворе мануфактуры, озаренном тусклым фонарным светом, происходило странное действо. Несколько десятков человек, точно под действием заклятья, танцевали без музыки.
В полумраке то и дело вспыхивали голубоватые огоньки, а за руками некоторых танцующих тянулись длинные световые ленты. Люди двигались энергично и дружно, как если бы со всех сторон их окружала заводная мелодия. Со стороны казалось, будто в одном месте собралась толпа лунатиков.
Рэдвин встал рядышком и, сунув руки в карманы, посмотрел вниз.
— Тихие танцы. Они слышат мелодию через артефакт, — пояснил он. — Впервые такое видишь, Кат-Кат?
— Жутковатое зрелище, — призналась я.
— Ты ведь хотела потанцевать в толпе.
— Кажется, что-то такое припоминаю… — медленно кивнула я, и Рэдвин многозначительно изогнул брови. — Но мне нужен еще один коктейль! Лучше как у тебя.
После второго коктейля в теле появилась легкость, голова приятно закружилась. Уверена, что завтра я пожалею о лишнем напитке, но идея станцевать как лунатик уже не казалась дурацкой. Расплатившись, мы спустились на первый этаж мануфактуры, где продолжалось самое тихое в мире Эргана веселье.
Рэдвин заплатил контролеру-смотрителю несколько купюр за вход, и нам выдали два узких металлических браслета, видимо, те самые артефакты, благодаря которым народ слышал музыку. Призы за викторину были заперты в специальный ящичек. С пожеланиями хорошего вечера смотритель открыл тяжелую дверь во внутренний двор.
В замешательстве я окинула взглядом танцующих.
— Все-таки как же странно это выглядит!
— Давай помогу надеть, — с улыбкой наблюдая за моим смущением, предложил Даррел.
Широкий браслет легко прошел через кисть и повис на руке. Музыка, конечно, не заиграла. Секунду погодя артефакт начал сужаться, подстраиваясь под нужный размер, и плотно обхватил запястье. Металл тускло засветился, а на меня буквально из ниоткуда обрушилась громкая энергичная мелодия.
От неожиданности я вздрогнула и с восторгом посмотрела на Рэдвина, успевшего надеть браслет. Выразительно кивнув, тот с обаятельной улыбкой потянул меня в самую гущу толпы, хотя я подумывала чуточку потоптаться в сторонке и засчитать этот пункт в списке заветных желаний как выполненный.
Танцующие пары двигались в странном, почти гипнотическом ритме. Их тела сливались с тенями, а браслеты мерцали, как ночные светлячки. На нас ровным счетом никто не обращал внимания, но я чувствовала себя по-настоящему глупо. Казалось, что в коленях появились шарниры, было неловко поднять руки, сделать неудачный поворот или, выплясывая, случайно потерять широковатую тапочку.
Незаметно Рэдвин придвинулся. Его руки скользнули мне на талию, и он начал направлять каждый шаг.
— Расслабься, Кат-Кат, — его голос пробился сквозь музыку.
По телу разливалось тепло. Голова кружилась от близости сильного, крепкого парня, который даже не был в моем вкусе. Сама того не замечая, я действительно полностью расслабилась и растворилась в танце.
На пару секунд музыка стихла, словно невидимый дирижер замешкался и придирчиво, чтобы не снизить градус веселья, выбирал следующую композицию.
— Не думала, что ты так… — начала я, но поперхнулась словами, когда мелодия грянула, и Рэдвин склонился так близко, что губы едва не коснулись уха.
— Что? — спросил он.
— Хорошо двигаешься! — выпалила я.
Зажигательная песня плавно сменилась на медленную, волнующую мелодию. Рэдвин прижался ко мне теснее, и между нашими телами не осталось свободного пространства. Ладони мягко скользнули мне на спину, даже через плотное кружево платья я почувствовала, какие они горячие.
Дыхание перехватило, хотя мы кружились тихо и неторопливо. Я остро ощущала, как его бедро прижимается к моему, как напрягаются мышцы рук. В голове возникла дурацкая идея, что именно сейчас, во время этого танца, когда мы настолько близко друг к другу, идеальное время для поцелуя.
Словно прочитав мои мысли, Рэдвин начал медленно склонять голову. Внутри разлился жар, сердце на долю секунды остановилось… Внезапно он замер в паре сантиметров от моих приоткрытых губ и, быстро нагнувшись к уху, с иронией произнес:
— Кат-Кат, а говорила, что не умеешь танцевать.
Заставить себя ответить на шуточку колкостью я не нашла сил, только презрительно фыркнула. Но глупая фантазия о поцелуе, который наверняка случился бы, окажись мы на настоящем свидании, так крепко засела в сознании, что внутри кололо легкое разочарование, словно мне посулили десерт, но так и не дали.
Наверное, можно было протанцевать всю ночь, но ни утренних занятий, ни спусков в Разлом завтра никто не отменял. Мы вернулись в академию как раз к закрытию общежитий. Над парящим архипелагом по-прежнему висела шапка густых облаков. Небо казалось сизым, а не бархатно-черным, как в Родрике.
Стоило выйти из портальных ворот на продуваемый всеми ветрами огрызок каменного академического моста, как я съежилась от противного осеннего холода. Рэдвин молча снял пиджак и
