Хозяйка приюта для перевертышей и полукровок - Елена Кутукова
Из глубины дома донёсся голос Лилиан:
— А как же твои собственные дети?
В дверях промелькнула сама Лилиан, и я сразу заметила покрасневшие веки — кажется, она недавно плакала.
— Ты ведь и есть мой ребёнок, — мягко сказала я. В мэрию я собиралась отвезти документы на удочерение Лилиан. Где-то у девочки был отец, теоретически он мог и объявиться, но я решила подумать об этом потом: для Лилиан важнее стабильность сейчас.
— Что-то случилось? — спросила я.
— Просто ребята заметили, что я не люблю бывать в теплице, — неуверенно выдавила девочка. — А так всё нормально.
Она пока что избегала этого места, даже со мной предпочитала туда не ходить. Но я знала — для неё будет важно научиться управлять своей силой.
— Когда вернусь, мы поговорим, хорошо? — пообещала я, уходя.
Извозчик довёз меня только до перекрёстка — подъезжать ближе к мэрии было запрещено, дальше я отправилась пешком. Честно говоря, это даже обрадовало: свежий воздух помог прийти в себя, а заодно мои средства по уходу за волосами и новый бальзам для губ оказались как нельзя кстати. Вдруг кто-то из влиятельных дам заприметит результат — глядишь, стану рекламой для хозяйки магазина или получу интересное предложение.
Но неожиданно внимание привлёк вовсе не женский коллектив, а необычный мужчина — рослый рыжеволосый господин в дорогом костюме. Его пронзительный взгляд буквально впивался в меня, будто он искал в каждом моём движении скрытый смысл. Сердце сразу тревожно забилось: этот человек явно не из тех, кто просто раздаёт комплименты.
Он уверенно подошёл, и я лихорадочно пыталась вспомнить, где видела его раньше. Лицо было смутно знакомо, но я точно знала: к тем бандитам, что мешали мне жить, он не относился. Тревога, однако, не проходила.
— Мадмуазель Рауз, примите приветствие. Быть может, вы меня помните? — произнёс он, чуть склонившись.
— Здравствуйте... боюсь, что нет, — призналась я честно.
— Меня зовут Майрон Тир. Наше знакомство было слишком кратким, чтобы оставить много воспоминаний. Особенно на фоне вашего завидного статуса истинной и невесты дракона.
Он бросил взгляд на моё кольцо — я надела его неслучайно, ведь это был хороший аргумент для общения с чиновниками.
— Не могу не отметить, что сегодня вы выглядите безупречно, — добавил он с лёгкой улыбкой.
— Благодарю, — коротко ответила я, чувствуя, как внутри всё напряглось до предела. Казалось, между нами натянута какая-то невидимая струна, готовая вот-вот оборваться.
Я не сомневалась: к комплиментам он безразличен, у него своя цель.
— Вы, вероятно, знакомы с последними событиями? Полагаю, вас многое тревожит, — заметил он как-то уж слишком буднично.
Я аккуратно покрутила кольцо на пальце и спросила:
— О каких именно новостях идёт речь?
Майрон тонко улыбнулся — в его взгляде на мгновение промелькнула опасная искорка. Я внезапно почувствовала, будто вокруг меня захлопнулась клетка.
Глава 23
— О вашей дражайшей матушке. Точнее, мачехе, — уточнил он особым, нажимом наполненным тоном. — Поговаривают, ей грозит суд.
— Даже если эти слухи правдивы, — спокойно ответила я, — я ничего не знаю. Мы давно не поддерживаем отношения.
В голове промелькнула мысль: не связано ли это с моим письмом дракону, где я упоминала, что мачеха относилась ко мне не лучшим образом? Или причина совсем иная? Возможно, Крит, получив мой сигнал, решил разобраться в прошлом, и теперь та история выплыла наружу... Интересно, каким образом здесь могла оказаться замешана Юланна?
Сводная сестра всегда была крайне доброй. Я до сих пор помню, как она вручила мне пирог на дорогу, придумала безопасный маршрут до города и даже предупредила о засаде. Почему-то я была уверена, что она не соврала мне о том, где меня могли поджидать. Мне искренне хотелось, чтобы у Юланны всё было хорошо. Она не была причастна к поступкам матери — наоборот, по ощущениям, никогда и не мечтала всерьёз выйти за дракона. Я совсем не думала, что она могла как-то влиять на финал отбора.
Стоит попробовать с ней связаться — хотя бы узнать, что с ней сейчас.
Пока я обдумывала всё это, мужчина внимательно всматривался в моё лицо, будто надеялся уловить не произнесённые вслух мысли.
— Да, стоило догадаться, — медленно произнёс он, — ведь ради освобождения от опеки вы устроились работать. А ведь вы — невеста дракона!
Его голос звучал с лёгкой издёвкой, словно речь шла о каком-то невероятно высоком статусе. Это было не впервые: ещё при нашей прошлой встрече он делал на этом акцент. Именно тогда, кажется, Крит и написал мне — выражая недовольство тем, что я появляюсь в обществе не в самом «подобающем» виде.
Странно, но объяснять этому человеку, что статус невесты временный и условный, мне вовсе не хотелось. Слишком уж сильно ощущалось его желание докопаться до сути, услышать нечто запретное. И было понятно — делал он это не ради обычного интереса.
— Мне хотелось самостоятельности, — спокойно ответила я, не опуская взгляда. — Сейчас я не просто работаю: я управляю приютом и к тому же ведьма. Где-то сказано, что невесте дракона это запрещено?
— Прямо такого запрета нет, — пожал плечами он. — Но считается, что дракон должен оберегать свою избранницу, защищать и заботиться.
— Я занимаюсь делом, которое действительно для меня важно, — ответила я сдержанно. — Разве это не тоже забота?
— Возможно. Но если о вас так заботятся, зачем ходить в мэрию самой?
— Я просто привыкла решать вопросы лично, — спокойно объяснила я. — Это мой сознательный выбор.
— Ну что ж, — в его улыбке промелькнуло что-то колючее. — Рад за вас, если всё складывается по вашему желанию. Однако меня удивляет, что дом вашего уважаемого жениха недавно посещали молодые девушки с матерями. Вас не тревожит такая активность со стороны возможных претенденток? Не опасаетесь потерять свой статус?
Я чуть не рассмеялась — настолько нелепым мне показался вопрос. Неужели этот человек следит за домом, или у него целая сеть осведомителей? Сколько же свободного времени! А может, это очередная манипуляция, чтобы выбить меня из равновесия?
Интересно, он говорит правду или просто провоцирует меня? В любом случае, если Крит захочет разорвать помолвку, он сам скажет об этом. Переживать заранее нет смысла.
—
