Кошмары из серы - Кел Карпентер

Шарканье ног привлекло мое внимание к толпе, когда она расступилась, и вперед вышла Иона с ввалившимися глазами. В одно мгновение что-то сдвинулось внутри меня. Я зарычала, ожидая ехидных замечаний Зверя о том, чтобы содрать с нее кожу заживо, в то время как огонь танцевал прямо под кожей моих пальцев. Но не было ни Зверя, ни огня. Только сверкающий пепел и воспоминания.

Это разозлило меня еще больше. Я шагнула вперед, рычание сорвалось с моих губ, и у Ионы хватило сил вздрогнуть, но она не сделала ни малейшего движения, чтобы заблокировать меня, когда я нанесла дикий хук правой, который пришелся точно в цель. Ее дыхание

сбилось, когда она повернула шею. Хруст эхом разнесся по пещере. Она упала передо мной на колени и зарыдала.

Я стискивала зубы, борясь с желанием запустить руку в ее волосы и вспомнить, сколько раз мне приходилось ударять ее лицом о камень, чтобы ее голова раскололась. Насилие не было моим первым выбором. Его никогда не было, пока не появилась Зверь.

И теперь казалось, что она необъяснимым образом изменила меня. Призыв к возмещению ущерба задел меня за живое, даже когда она разразилась ужасными рыданиями, кровь, сопли и слезы размазались по ее лицу.

— Мне так жаль, — заплакала она. Я хотела убить ее, но в глубине души знала, что это не она виновата. Не совсем.

— Она ударила меня ножом в грудь шесть раз. Она убила меня. Она убила Ларана. Теперь у нее Зверь и она забрала моих Всадников черт знает для чего, — резко выплюнула я. — Немного поздновато извиняться, Иона.

Я повернулась к ней спиной. Тому, что она сделала, не будет прощения. Не сейчас. Не через сто лет. Может, я и не убью ее, но она могла бы жить с чувством вины.

Слабые пальцы схватили меня за лодыжку. Я замерла.

— Мы с Райстеном выросли вместе. Я люблю его не как пару, а как брата, и он любил меня.

— У тебя прекрасный способ показать это, — язвительно ответила я. Она поморщилась, но не стала мне противоречить.

— Твой отец увидел, что я ему небезразлична, и бросил меня в пылающее озеро Инферны. Я бы умерла… Я действительно умерла… но Лилит спасла меня. Она дала мне жизнь в обмен на мою душу, и этот долг был оплачен только тем, что я привела тебя сюда. — Она снова вздрогнула, ее зубы лязгнули, когда уровень адреналина в ее организме упал. — Я не знала, что он полюбит тебя, — прошептала она. — Я… я не знала, что она возьмет и его тоже.

— Если ты говоришь мне это, потому что надеешься вызвать у меня сочувствие, то тебе чертовски не повезло. Ты не только сама навлекла это на себя. Ты навлекла это на меня и моих близких, и за это… — Из-за того трясущегося беспорядка, которым она была, я была воплощением безразличия. Оставалось либо это, либо развалиться на части, и я не могла сделать это снова. Не здесь. Не в этот момент. — Я

могла бы понять твою ненависть ко мне после того, что мой отец сделал с тобой, но ты продала свою гребаную душу. Как ты думала, что из этого выйдет?

— Я не знала, — всхлипнула она.

Я холодно улыбнулась, потому что это была ложь. У меня больше не было способностей эмпата, но мне и не нужно было, чтобы знать, что она чувствовала.

— Ты знала. Тебе просто было все равно. Ты думала, что в конце концов получишь Райстена, а я стану отродьем Сатаны, о котором тебе говорила Лилит. — Я повернулась и зашагала прочь, даже не вздрогнув, когда ее вопль эхом разнесся по пещере. Звук отчаяния укрепил меня в тот момент. Ее боль не дала мне сойти с ума. Это успокоило меня. Даже несмотря на то, что мои руки дрожали от желания что-нибудь сломать. Потребность что-нибудь сжечь.

У меня больше не было даже следа силы. Я чувствовала это так же прочно, как связь между Лараном и мной. Она забрала все, и хотя я, возможно, бессмертна… Я была бесполезна.

Я была слабее, чем когда-либо в своей жизни. Я потеряла три части своего сердца. Я потеряла часть своей души в Звере. Я потеряла свои силы, и в следующий раз, когда я столкнусь лицом к лицу с Лилит, я, черт возьми, зарычу.

Но сначала мне нужно было найти способ выбраться отсюда.

— Нам нужно уходить. Здесь небезопасно, — начала я, остановившись, когда поняла, что Джакс все еще здесь.

После того, как я сожгла каждый дюйм пещеры… сейчас он должен был превратиться в пепел. Но это не так.

— Нам нужно добраться до Инферны, — сказал Ларан.

— Найти Грехи, — согласилась Мойра. Я продолжала наблюдать за Джаксом, пока она говорила, анализируя каждое его движение. — Руби, почему у тебя такой вид, будто ты собираешься кого-то зарезать? — Ее голос был усталым.

— Ты должен был умереть, — сказала я Джаксу. Его глаза сузились, глядя на меня, но я не могла сказать, было ли это замешательство или что-то более темное.

— Что ты имеешь в виду? — Спросила Мойра, переводя взгляд с меня на него.

— Я имею в виду, что выпустила все это наружу. Зверь и я использовали все остатки огня, которые были во мне, чтобы попытаться уничтожить Лилит, но она и ее приспешники не умерли, а огонь убивает все, к чему прикасается. — Глаза Мойры расширились, и она отступила от него на шаг. — Как ты все еще жив?

— Бримстоун, — ответил он, когда Мойра начала кружить вокруг него. — В пунше, который они пили, была сера. Это единственное вещество, невосприимчивое к пламени, но оно также является ядом. — Он многозначительно посмотрел на Мойру. — В отличие от здешних демонов, которые, я уверен, веками вырабатывали терпимость, Мойра — нет.

— Это ничего не объясняет, энигма, — ответила я. — Ей не нужен был бримстоун. Она невосприимчива к моему пламени, и это не имеет к тебе никакого отношения.

— Ее легион, — сказал он, как будто это все объясняло. — Ей можно причинить боль, но она вернет ее семикратно. Мойра проснулась с жаждой мести, и когда она прикоснулась ко мне, сера, которую она поглотила, перешла. — Я нахмурилась, когда понимание мелькнуло на лице Мойры.

— Что значит перешла? — Спросила