Виктория - значит Победа. Сердцу не прикажешь - Салма Кальк

Виконт молча кивнул, снова не сводя с меня глаз. Потом спросил:

- А велико ли наследство? Простите, если я задал неуместный вопрос, но нужно понимать, чем владел убитый. И кому преступление выгодно.

- Если рассуждать с точки зрения выгоды, то больше всего получила как раз я. Но только потому, что у меня хватило дерзости просить его высочество о помощи. Без него всё досталось бы баронессе с сыном, и мне пришлось бы спешно убираться… то есть отправляться в родительское поместье.

- Разве завещание не было однозначным?

- О нет. Точнее, было, но…

Тут как раз принесли арро, сыр, булочки с маслом и сладкие пирожки с яблоками по моему рецепту, мы ели-пили, а я рассказывала виконту нашу эпопею с завещанием. С баронессой, с продажным судьёй Ла Портом, с принцем… сама не заметила, как пошла дальше, а дальше уже был рудник и попытка его захвата, потом поджоги на ферме и винограднике… в общем, рассказала всю свою эпопею. Долго рассказывала, в процессе выпила весь арро и всю воду, которую к нему тоже принесли.

- Ничего себе, - восхитился он, да, я вижу, он именно что восхитился. – Никогда бы не подумал, что юная монастырская воспитанница и четвёртая жена старого мужа так ловко возьмётся за дела!

- Жить захотите – ещё и не так… расстараетесь, - усмехнулась я. – Понимаете, мне нравится быть обеспеченной женщиной. И нравится, что это всё зависит от моих усилий, а вовсе не от прихоти мужа. И уж конечно, сейчас в моих руках намного больше возможностей, чем было бы в родительском поместье. Поэтому больше всего получила от смерти Гаспара именно я. Но я не убивала его, - поднять глаза и посмотреть.

Прямо ему в глаза, да. Не отводя взгляда. Чтобы увидел – я честна с ним, и поверил.

- Верю вам, - кивнул виконт. – Но скажите, кто учил вас управляться с хозяйством? Или при жизни вашего супруга вы помогали ему?

- О нет, не помогала. Ему бы и в голову не пришло, что женщина может помогать. Меня наставляет господин Фабиан – он служил господину Гаспару много лет, и знаком со всеми тонкостями. Я сразу же поставила ему условие – он поддерживает меня против госпожи баронессы, а я оставляю его на прежней должности и не пытаюсь лишить его любимого дела. Он согласился. Мне кажется, мы неплохо договорились.

- Понимаю, - он смотрит, снова пристально смотрит. – И раз уж мы говорим о смерти господина де ла Шуэтта, то я спрошу вас: как это случилось?

Я вздохнула.

- А здесь, увы, я не помогу вам ничем.

- Отчего? – не понял, нахмурился.

- Оттого, что пришла в себя спустя две недели после покушения и так до конца и не вспомнила прежнюю жизнь.

- Ренель говорил, что вы были в том же экипаже, что и господин Гаспар.

- И мог сказать, что в меня стреляли, а после ещё и били по голове. Видимо, когда поняли, что промахнулись. Кроме того, я потеряла ребёнка.

- Что? Ещё и ребёнок? Ренель не сказал, нет, - он дотянулся и взял меня за руку, просто взял за руку.

- Так вышло, - я уставилась на свои колени.

- Я найду их, госпожа де ла Шуэтт. Прошло время, они поняли, что остались безнаказанными, и непременно должны показаться и сделать ошибку. Будьте осторожны, хорошо? И не молчите, говорите обо всех странностях, которые случаются с вами или возле вас.

- Странности? Например – что может считаться странностью?

- Что-то необычное, непривычное, такое, не как всегда.

- Моя самая большая странность – это герцог Фрейсине. Он, понимаете ли, желает на мне жениться.

И полный изумления взгляд был мне наградой – нет, виконт не понимал.

- Жениться? На вас? Простите тысячу раз, но… ему-то за каким чёртом?

- Вот, вы поняли. И нет, у меня нет ответа. И он не признался.

- Понял, займусь, - в глазах виконта отчётливая чертовщина.

- Постойте, постойте. И что вы хотите за свою помощь? - тоже смотрю пристально и открыто.

- Да ничего не хочу, - сказал он тут же. – Ваше дело изрядно развлекает меня, вы сами мне необыкновенно притягательны, и возможность сделать что-то для вас – это просто подарок судьбы. Я, как древний рыцарь, готов совершить подвиг ради дамы.

- И совсем-совсем не будете ждать от дамы награды? – усмехаюсь.

- Отдам себя в её руки, и пускай решает сама… но не раньше, чем сделаю для неё хоть что-то, - подмигивает, ещё и подмигивает.

Так, нужно срочно что-то ему говорить, лучше всего – о чём-нибудь другом, не обо мне.

- Скажите, а откуда вы взяли всех этих прелестных детей-некромантов?

Он прямо изумился – я очень хорошо это ощутила.

- Что значит – откуда взял?

- Понимаете, глядя на вас, никогда не подумаешь, что вы способны заботиться о детях. О подростках, которых нужно обучать магии, да и не только магии, а и всему остальному тоже.

- Что ж, я, по-вашему, не способен позаботиться о детях? – нахмурился, смотрите-ка.

- Способны, наверное. Просто… для меня оказалось сюрпризом такое знание о вас. Вы женаты?

- Был женат, - спокойно ответил он. – Моей супруги нет в живых более двенадцати лет, она умерла в родах.

- А целители? – у меня создалось ощущение, что здешние целители если и не всемогущи, то близко к тому, выходит – нет?

- Целители бессильны там, где дети-некроманты, а мать – вовсе не маг, никоим образом. Тем более, детей оказалось двое, и родить их оказалось не так-то просто. Я… не подумал, что нас может поджидать такая беда.

- А если бы подумали? – не поняла я.

- Не женился бы на Мари, надо полагать. Или нет, женился бы, но у нас не было бы детей.

- А если бы она очень хотела детей от вас?

- Не знаю, - покачал он головой, и я видела