Песнь бездны - Эмма Хамм

Никто никогда его не выбирал. Инстинкт требовал спрятать ее от остальных, чтобы она подумала, что он – лучший для нее вариант. Что он ей нужен. Он пылал желанием скрыть девушку от всех, кто может привлечь ее внимание. Но это было нечестно.

Народ Воды давно так не поступал. Самкам позволялось самим выбирать из того небольшого количества самцов, которые были в их распоряжении. И его никогда не выбирали.

Аня тоже не выбрала бы, если бы увидела остальных. В конце концов, она познакомится с его стаей, и ее заинтересует кто-нибудь вроде Макетеса. Кто-нибудь умный, веселый и добрый.

Она никогда не позволила бы Дайосу коснуться себя, если бы знала о других вариантах. Если бы появился кто-то, кто отвлек бы ее от Дайоса.

Он это знал. И она это знала.

И все равно он не отнес ее к своим. Потому что, как бы это ни было отвратительно, он хотел оставить всю ее себе.

Вздохнув, Дайос посмотрел на вход в строение. Он знал, что сопротивляться больше не станет. Ему хотелось коснуться ее. Попробовать на вкус. Узнать о ней все. Получить все, что возможно, прежде, чем им придется расстаться. А им придется. В этом он не сомневался.

Вынырнув, он огляделся, поискал ее взглядом. Словно не видел опасности и думал лишь о том, чтобы найти ее. Аня опять сидела на своем странном стуле, скрестив ноги, растрепанная. Бормоча что-то себе под нос, она нажала кнопки на панели перед собой, а когда ничего не произошло, снова забормотала.

Отложив маленькую рыбину, которую удобнее готовить, в сторону, в воду, чтобы она оставалась холодной, он легонько брызнул на Аню.

Капли пролетели по воздуху немного дальше, чем он рассчитывал, и упали прямо на панель. Возмущенно фыркнув, она вытерла их рукавом и только потом сообразила, откуда они появились.

Повернувшись на стуле, Аня встретилась с ним глазами.

– Дайос, – сказала она, чуть задохнувшись, слишком уж радуясь появлению кого-то вроде него.

Но он был монстром, который это поощрял.

Кивнув ей, он показал на рыбу. Ему надо было уходить. Не стоило так баловать себя, потому что иначе он мог не уйти вообще. И даже начал бы умолять, чтобы она позволила коснуться ее хоть разок. Просто чтобы знать.

Она лишила Дайоса выбора, стремительно сев прямо перед ним, как она всегда это делала. Скрестив ноги и завернувшись в одеяло, она принялась лопотать о незнакомом ему человеке и об идее, как проникнуть в Альфу. Аня без передышки работала над свержением своего отца.

Дайос уважал ее решительность, но сейчас не мог понять ни слова из того, что она говорила, потому что все его внимание было занято тем, как она крутила в руках свои волосы. Она соединяла пряди, загибая и накладывая одну на другую, пока на ее плечо не легла искусно сплетенная коса.

А она все говорила, и ее руки летали, передавая не слова, а общее радостное возбуждение оттого, что нашелся какой-то служебный вход, за которым стали меньше следить. Оставалось только провести кого-нибудь внутрь, чтобы он там что-то к чему-то прицепил, но Дайосу не было до этого ровным счетом никакого дела.

Потому что коса распадалась на пряди. Аня ничем ее не закрепила, так что, разумеется, коса расплеталась. Ему хотелось намотать косу на руку и потянуть, чтобы девушка запрокинула голову. Хотелось узнать, каково на вкус ее горло и сможет ли он почувствовать ее пульс языком.

– Дайос?

Звук собственного имени вернул его в настоящее. Не шевелясь, он поднял взгляд на нее.

– Да?

– Хочешь опять их расчесать?

Ну конечно же он ослышался. Ему просто померещилось, потому что он так отчаянно хотел, чтобы ему позволили вновь коснуться ее.

– Что?

Анино лицо стало красным, а он все еще не знал, что это значило. Чуть запинаясь, она ответила:

– Ты сделал так в прошлый раз, когда они спутались. Когда я спала. Но теперь они опять все перепутались, а я не нашла тут расчески. Так что я подумала, может, если ты не против?..

Он бы сделал все, что она попросила. Если бы она захотела, чтобы он плашмя лег в грязь и позволил ей втоптать его глубже ногами, он с радостью рухнул бы на илистое дно.

Едва заметно кивнув, он почувствовал, как у него пересохло в горле, потому что она повернулась к нему спиной и наклонилась вперед, предоставляя полный доступ к своим волосам, которые так заворожили его с первой их встречи.

Аня опять начала говорить, но он ее не слушал; его дрожащие когти находились слишком близко к ее волосам. Дайос осторожно коснулся самых кончиков, и они прошли сквозь его пальцы, как вода. Он никогда не видел волос такого цвета. Может, поэтому они его так и очаровали.

Он не хотел причинять Ане боль. Никаким образом. Поэтому был предельно осторожен, распутывая узлы. Он изо всех сил пытался вслушиваться в ее слова, но, честно говоря, ему было все равно.

Ее планы по свержению Альфы были обречены. Дайос знал таких мужчин, как ее отец, они были до ужаса похожи. Таких мужчин могло остановить либо кровопролитие, либо торг. Больше ничего.

И сейчас он держал в когтях самое драгоценное сокровище Генерала.

Аня продолжала говорить, пока он не справился с большинством колтунов. Теперь он мог пропускать ее волосы сквозь пальцы и чувствовать шелковистую мягкость, ни за что не цепляясь.

Он осторожно провел кончиками когтей по коже ее головы. Она запрокинула голову навстречу его руке и чуть сбилась, когда он сделал так опять.

Он улыбнулся, хоть она и не могла его видеть. Но ей нравилось, когда он улыбался, и он надеялся, что она видит их отражение в стекле. Он был огромной фигурой за ее спиной, монстром, положившим на нее руку, и ей это нравилось.

Проигнорировав порывы собственного тела, Дайос повторил движение. Провел пальцами по ее голове и слегка сжал пряди волос между фалангами, чтобы едва заметно потянуть. Он сделал так еще раз и еще, пока у нее не вырвался короткий задыхающийся стон и они оба не застыли на месте.

Этот звук. Он хотел услышать его еще сотню раз. Тысячу. Окунаться в него, пока в мыслях не останется ничего, кроме этого задыхающегося стона удовольствия, который вырвался у нее против ее воли. Он точно знал, что она этого не планировала.

– Прости, – прошептала она. – Ты можешь