Гончарное дело попаданки или Кирпич на вашу голову - Дара Хаард
Помню детский восторг, когда я дарила маме собственноручно слепленную кружку. Но запоминать, как делать эмаль, глазурь, как правильно обжигать посуду, я не стала. А сколько видов глиняных масс нужно знать, и каждая ведет себя по-разному при обжиге и используется для разного изделия. А как красить глазурь, а как её обжигать... Это всё знали местные мастера.
Простые люди в основном используют простую обработку керамической посуды — это молочение. Да, самое простое молоко, в которое окунается подсушенная глиняная посуда. Молоко напитывалось в глину, заполняло все мелкие щёлочки, и, когда обжигался, получался очень красивый винтажный вид, главное — не пережарить.
В небольших углублениях получается тёмный коричневый цвет, а на выпуклых поверхностях светлый, но такая посуда требовала к себе бережного отношения. Её нельзя сильно тереть, нужно хорошо просушивать, чтобы она не заплесневела. Мне теперь понятно, почему в древности глиняные горшки сушили на плетнях. Поэтому лучше всего для долговечного использования всё же посуду глазуровать.
Чтобы не переплачивать за стекло, которое нужно для глазури, пришлось искать песок. Мои земли богаты и песком, и разной глиной, своим теплом я просканировала вглубь земли, выискивая нужное для работы. Так что в производстве было небольшое расширение, и у нас появился стекловар. Никогда не думала, что простая посуда требует столько знаний и навыков.
Для магической посуды, которую буду делать сама, я буду использовать белую глину. Одну партию мы купили в городе, но мне её нужно будет много, а денег мало, поэтому пару часов медитации, и пласт белой глины нужной консистенции найден. Осталось поставить на неё рабочего, который будет её добывать, и начать работать. Хорошо быть магом и хозяйкой...
Посуду будем упаковывать в ящики нескольких видов: сервизные, в которых будут наборы посуды, и большие, в которых посуда будет перевозиться оптом.
У меня уже имелись люди, которые катаются по ближайшим городам и договариваются с лавками насчёт продажи посуды, а также рассказывают о крепости наших кирпичей. Не думаю, что сразу заработаю на этом много денег.
Больше прибыли рассчитываю взять с кирпичей, но посмотрела я посуду, которой пользуются мои люди, которые приезжие. Страшная, пусть крепкая, но не облита глазурью, шероховатая глина, в которую въедаются все пятна, к тому же кривая, словно у гончаров руки не из того места растут. В общем, нужно дарить людям красоту, пусть и за деньги.
Пока от моего производства только траты, но надеюсь, что после продажи первых партий выйдем хотя бы в ноль. Мои золотые, которые я выручила за магический сервиз, постепенно таяли.
Так что некогда мне всякими проходимцами заниматься, нужно работать.
Люди понемногу обживались, я разрешила засеять поля, которые за время отсутствия хозяек сильно заросли. Многие привезли с собой скот, так что проблем с молоком да яйцами не было. Луг для выпаса тоже был. Не хватало мяса, его закупали в соседних баронствах, где, в отличие от моих земель, было много леса и всякого зверья. Охотники сами нам дичь носили, главное — плати.
В принципе мои земли вполне самодостаточные, было всё, что нужно для проживания небольшой деревушки. Резвая речушка, полная рыбы, небольшой лес с садами, поле, луг, так что делать тут город я не буду, не рассчитаны земли на проживание большого количества людей.
Освободилась я уже ближе к вечеру, опять забыла обо всём на свете, когда села за круг гончарный, а ведь хотела свою мастерскую в порядок привести.
Попрощалась с Саврусом, потом вспомнила, что для ребятишек я купила сладости и сдобу, что пекли в таверне очень вкусную, с мёдом, но забыла о наставнике для Тревора.
— Саврус, — старик вздрогнул, остановился. — Ты не знаешь, есть в деревне мужчины, умеющие бою на мечах учить? Мне племянник всю душу выест, если я не найду ему наставника.
— Как не быть, есть, — тут же оживился староста. — Домой вернулся недавно один из наёмников. Он хороший человек, безобидный. Я, госпожа, его поспрашиваю, ежели согласится, к вам пришлю его пораньше. Потрепало мужика, ноги еле ходят, но руки меч хорошо держат. В стражи его не взяли, так он на весь свет обижен был.
— Хорошо, — кивнула я. — Присылай, только скажи, что сначала посмотрим, как с мальчиком сойдётся.
Всё, я свой долг выполнила, выдохнула довольно и, дёрнув поводья, направила лошадку домой, устала…
А утром Имара ошарашила меня новостью.
— Обо всех проявлениях тьмы нужно докладывать в имперскую стражу, Альрина. Сама видела, зверь заразил лес. Пару месяцев, и чернота дойдёт до поместья. Нужен маг огня, чтобы выжечь место, где обитала тварь.
Дети уже позавтракали, и Триш увёл их заниматься, в столовой мы остались одни с домоправительницей. Рана на плече девушки почти зажила, вот что зелья животворящие делают. На щеках Имары заалел румянец.
— Что же делать? – я задумалась.
Оставить поместье сейчас я не могла. Бароны вокруг всякие рыщут, производство ещё не отлажено, торговцы скоро должны приехать, которых я снарядила для рекламы продукции. Дети опять же…
— Я уже всё продумала, — кивнула Имара, — Я поеду к наместнику. Подам жалобу на соседа, которую ты напишешь, и доложу о тёмной твари.
Я вздохнула, с одной стороны, хорошее решение, с другой, Имара ещё не отошла от ранения. Да и одну её отпускать – не дело. Она девушка красивая, без магии, один раз путешествовала одна, и что вышло, мы знаем.
— Я думаю, что ты права, — кивнула я домоправительнице. — Но с тобой поедут стражи из посёлка. Как раз хочу, чтобы они амуницию купили, а то похожи не на отряд нашей стражи, а на бандитов с большой дороги, кто во что одет.
— Я захвачу посуду, попробую найти там точку сбыта, всё же столица герцогства намного лучше нашего городка, — Имара перечисляла плюсы своего путешествия.
— Как же твоя рана?
— Почти зажила, тем более я же в карете поеду, в городе можно заказать сразу весь дилижанс.
— А лучше купить свою карету, — хмыкнула я. — Всё равно она понадобится.
— Ну так как? – Имара посмотрела на меня. — Ты меня отпускаешь?
— Ты хочешь узнать о герцоге? — спросила я, догадавшись, что вся эта поездка не просто так.
— Я хочу узнать, — кивнула Ирмара. — Понимаю, что для тебя он чужой человек, если ты его не
