Замуж до утра - Теона Рэй
– Предлагаю заказать еду в номер, – спустя некоторое время предложил муж, видя, как я тщетно пытаюсь придать себе вид приличной девушки. Брюки никак не хотели становиться юбкой, рубашка на платье тоже не походила. Сидеть в ресторане за столом в пальто было бы глупо.
– А так можно?
– Конечно.
– Тогда вперед, – обрадовалась я, возвращая одежду на кресло. – Я буду мясо и что-нибудь мучное.
– Булка с маслом и хорошо прожаренный стейк из телятины в кислом соусе?
Голодное урчание моего живота стало ему ответом. Риган поспешил в ресторан, а я закуталась в одеяло и разместилась на диване. Пыталась любоваться погодой за окном – маменька говорила, что в дождливой холодной осени есть свое очарование. Никакого очарования в грязи, лужах и гнилых листьях я не видела, но моя мама была взрослой, опытной женщиной, и я ей верила.
Интересно, что бы она сказала, приди я к ней и признайся в симпатии к мужчине, с которым нас связывают исключительно деловые отношения? Она бы наверняка была в ужасе. Схватилась за сердце, осела на пол. Мне бы пришлось обмахивать ее первой попавшейся под руки книжкой, а папенька с причитанием отпаивал бы ее ромашковым чаем.
– Я встряла, мам, – прошептала я в пустоту глухим голосом. Секунду подумав, добавила: – Как полная идиотка.
ГЛАВА 17
И мясо казалось мне безвкусным, и теплая, поджаренная на огне булочка в растопленном сливочном масле отдавала во рту горечью.
Несмотря на то что мы с Риганом вместе пережили и в каких отвратительных условиях находились, сейчас я при нем старалась есть аккуратно. Поправила волосы, откинув их за спину, выпрямила спину и засовывала в рот еду маленькими кусочками. По необъяснимой мне причине я стремилась выглядеть как можно нежнее и женственнее.
Я понимала, мозгом понимала, что отдайся я Ригану Вуду, никогда себя не прощу! Мы не поженимся, это точно. А когда разойдемся после пары жарких ночей, то я уже никому не буду нужна. Но слабость в теле, ноющую боль в груди и желание разреветься было никуда не деть.
Остается только смириться с кипящей кровью в венах и невыносимым, мучительным желанием попробовать на вкус губы фиктивного мужа.
Я покосилась на Ригана возмущенно: жует салат и ни о чем не думает! Для него нормально вот так вести себя ночью в романтической обстановке, а потом расслабленно завтракать?
– Недосолено, – пожаловался он, откладывая вилку. – Как тебе мясо?
– Вкусно, – соврала я, глазом не моргнув. – Риган, вчера мы кое-что начали…
Темная бровь мужчины взлетела, а уголок губ приподнялся в улыбке. Меня обдало жаром.
– О Бранде и моем отце, – поспешно напомнила я. – Мы недоговорили.
– Я думал, все обсудили: твой отец пал под чарами любовного зелья, которое ему в питье подмешала Бранда. Мы не выяснили, зачем ей это было нужно, но я, хоть убей, не могу даже догадываться. Болейны не настолько богаты, чтобы Бранде захотелось поменять молодого и, смею надеяться, симпатичного кавалера на пожилого вдовца.
– У нас нет и трети того состояния, которым ты владеешь. Просторный дом, но раза в три меньше твоего. Предметы интерьера: ковры, картины, гобелены – все это или подарено родственниками и друзьями, или досталось с маминым приданным. Слуга, оказавшийся моим братом, да кухарка. Кухарка, кстати, работает за крошечное жалованье, еду и крышу над головой. Она прибилась к дому моего папы еще лет тридцать назад, с тех пор так и живет с ним.
– У вас доверительные отношения?
– С кем? – не поняла я. – Если с папой, то да. Точнее, были доверительными. Он любил меня, я верила в это. Мама говорила, что когда я родилась, то мой отец долгое время светился от счастья, не подпускал гувернантку и старался сам за мной ухаживать. Кажется, он тогда даже перестал ходить на работу, всё время уделял только мне. Ну а потом случилось то, что случилось. И я душу дьяволу отдам за то, чтобы узнать, что папу и впрямь опоили любовным зельем. Если он без всякого зелья меня предал, то переживу я это с большим трудом.
– Я почти уверен, что он не в себе. Но я спрашивал о кухарке – как она к тебе относится?
– Как к внучке. Вообще-то, она так меня и называет. Но я не понимаю, к чему ты клонишь?
– Нужно поговорить с ней. Я полностью уверен, что в кухарку темный слуга не стал заселяться, хотя бы потому, что готовить кому-то все-таки нужно. Не могу себе представить, чтобы дух стоял у плиты.
Я понятливо кивнула, а потом так и застыла: до моих ушей с запозданием донеслись слова Ригана.
– Что? Почему ты говоришь о темных духах?
– Всего лишь подозрение, не более!
– Подозреваешь моего отца? Думаешь, он одержим? – во мне закипала злость.
– Мы не можем исключать никаких вариантов, понимаешь? Проверим, убедимся в том, что твой папа и его новая женщина чисты, и успокоимся.
– А если не чисты?
– Тогда ты не сможешь поговорить с отцом до тех пор, пока мы не поймаем чернокнижника. Когда Даниэль будет уничтожен, все, кого он опутал темной сетью, окажутся свободны.
– Господи, Риган! – мои руки мелко задрожали. – Даже думать не хочу об этом!
– А ты не думай, – флегматично посоветовал муж. – В субботу мы отправимся к нему на прием, там поговорим с кухаркой. Выясним, не происходило ли чего странного в последние дни.
Аппетит окончательно пропал. С отвращением смотрела на остывший стейк, пока горничные носились по номеру: меняли постельное белье, мыли пол и грели воду для ванны. Они двигались бесшумно, быстро, и ни разу не подняли на нас взгляда.
Женщины забрали грязную посуду и покинули номер, когда я нашла в себе силы вновь заговорить.
– Папа сразу меня узнает, я не могу пойти.
– Не узнает, если ты придешь в маске и затеряешься в толпе. Главное, беспрепятственно попасть в дом.
– У нас тоже есть сток и выгребная яма, – хмыкнула я.
– Оставим это на случай, если не удастся пройти через дверь.
– Не хочу, – созналась я со вздохом. – Но понимаю, что ты прав. Бранда ведь где-то взяла приворотное зелье, а значит, она близка с ведьмой.
– Ты давно с ней знакома. Вспомни, был ли кто-то, с кем она виделась часто? Может быть, переписывалась с кем-нибудь?
– Да никого у нее не было. Когда я встретила ее впервые, то она отбивалась чьим-то костылем от стайки детей, пытающихся забрать у нее пакет с хлебом. Я дала малышне денег, а
