Айлин - Ольга Шах
Якоб же продолжал:
- Если вы позволите, то я хотел бы исполнить песню, которую спела мне моя супруга в день нашей свадьбы. Эта замечательная польская песня, быть может, она станет значимой не только для нас!
Кейтлин смотрела с сомнением, но ничего не сказала. А я уже догадывалась о том, что сейчас услышу. Господи, нет! Не надо! Но, Якоб, завладев вниманием гостей, запел глубоким голосом:
- Сквозняки, сквозняки, сквозняки мою душу водили к закату. Тебя Волга везёт по Твери, а меня везут по этапу. Как сынишка, не видевший папу, я тебя провожал до двери, ну а ты меня по этапу…
Якоб допел и поклонился поражённо молчавшей публике. Затем раздались жидкие хлопки. Гости натянули на лица кривые улыбки. Как-то чувствовалось, что местный слушатель пока не дорос до подобной музыки. Пожалуй, единственные, кто радовался вполне искренне, был мой отец и его брат. Они дружно хлопали Якоба по плечам, словно методично выбивали из него пыль, и широко улыбались.
- Ну, что же… - тихо пробормотала я, приблизившись к Полине – хоть кому-то польская музыка пришлась по нраву. Хотя, вкус наших с тобой родителей оставляет желать лучшего, конечно… а что такое «на старом кассетнике «Девочка-пай»?
Полина отчего-то очень смутилась, покраснела и стала бормотать извинения. Совершенно напрасно, кстати. Не думаю, что исполнение Якоба кого-то оскорбили, кроме тётушки Мариэллы, но это не считается, разумеется.
- Я не вижу дедушку Маркаса – сообщила я – Мои свёкры утверждали, что его присутствие внесёт некое оживление в это тоскливое мероприятие.
Полина вздохнула и призналась, что никто больше неё не скорбит по поводу отсутствия любимого родственника.
Свекровь кузины, казалось, была немного смущена исполнением неведомой романтичной песни, но вновь стала оглядываться по сторонам, переживая за так не вовремя испарившегося младшего сына. Да уж… могла ли я подумать, что нашим спасителем станет тётушка Мариэлла? Потому что именно она подошла к Кейтлин и, сильно шамкая выпадающей челюстью, громогласно поинтересовалась:
- Что это сейчас было, милочка? Это же твой старший мальчик? Он совершенно не воспитан, дорогуша. Просто хочу, чтобы ты это знала.
Быть может, тётушка Мариэлла хотела сказать ещё что-то, но не успела – до нас донесся приглушённый расстоянием вой. Гости встревоженно переглянулись, но не сделали попыток сдвинуться с места. Мало ли что могло произойти? Они не в своём доме, в конце-то концов! Хотя интерес и был в их глазах, но воспитание пока не позволяло побежать на этот вопль, будто простолюдины. Одна только тётушка, приставив ладонь к наиболее слышащему уху, пробурчала:
- Что тут происходит? Кошку, что ли, убивают? – после чего медленно пошаркала к выходу.
Дядя переглянулся с Робом. Тот отрицательно покачал головой. Нет, оружия с собой ни у кого не было, они же на свадьбу собрались, не в патруль. Один только отец хмыкнул и первый шагнул вслед за старухой.
Следом за ним потянулись все остальные, стремясь за вежливыми улыбками и лёгкой небрежностью скрыть желание получить новую пищу для скандалов и пересудов.
Крики доносились из храма. Когда жадные до скандала гости толпой ввалились в храм Великого, раздался ещё один, полный ярости и гнева, вопль.
Я невольно переглянулась с насупленным Робертом, в который раз кляня себя за то, что не озаботилась прихватить с собой венчик. В качестве оружия самообороны он себя отлично зарекомендовал, как мы помним. Вопли доносились из маленькой каморки, куда вела неприметная дверца в стене. Возбуждённые люди, позабыв про чувство самосохранения там же, где и чувство такта, пихаясь локтями и шикая друг на друга, попытались втиснуться в дверь, опередив своего соседа и первыми узнать, что же именно стряслось.
Глава 19
Возле двери в каморку образовалась куча-мала, поэтому я постаралась остаться в стороне – ещё не хватало, чтобы мне оттоптали ноги в попытке первыми узреть причину столь потрясающего скандала.
Я решила, что, раз уж смертоубийства пока не ожидается, присесть на длинную скамью в храме Великого, лениво рассуждая о том, что, судя по всему, свадьба уже вряд ли сегодня состоится.
Сёстры МакКинон были в восторге, они весело хихикали, когда протиснулись обратно из той самой каморки и вернулись с потрясающими новостями. Согласно их сбивчивому рассказу, в комнате была сама Эйлис и её жених. Но не это самое интересное, а то, что она была весьма встрёпана и взлохмачена, а Ричард – растерян и даже словно напуган.
- Ещё бы! – с блаженством во взгляде вещала мне Кирстин – Не знаю, что у них там произошло, но это было нечто! Эта странная девица Харнеров голосила, как припадочная! Её собственная нянька никак не могла успокоить придурочную девицу. Храмовники сказали, что бедняжка Эйлис словно бы под карой Великого!
Я только покачала головою. Ну, ладно храмовники, они закостенелые в своей вере. Но эти-то глупые курицы, куда? Что ещё за «кара Великого»? Насколько я понимаю, так называют душевные болезни детей, которые даются им за грехи их родителей. Я с досады закрыла глаза и постаралась не выругаться вслух.
Гости торопливо покидали храм, не соизволив попрощаться с хозяевами. На их лицах была написана осторожная брезгливость напополам с желанием немедленно поделиться со своими домашними информацией об этом восхитительном скандале. Нда… сплетен теперь до Дня Благодати, не меньше.
Послышался сердитый голос дяди, я встала со своего места и побрела в сторону каморки, где возмущались мои родственники. Боюсь, что сейчас не то время, чтобы высказывать некие эмоции.
Эйлис замолчала, просто сидела на полу в углу комнаты, подтянув колени к груди и закрывшись завесой распущенных волос.
- Дорогие гости! Прошу вас, это переходит всякие границы! Моей дочери стало нехорошо, ей действительно очень дурно. Принесите кто-нибудь нервические капли. А ещё лучше – просто оставим её ненадолго. Это нервный срыв, просто нервы, ведь она так ждала, когда же наступит этот день! – утверждал Анндра, сам находящийся на гране нервного срыва.
Ричард закрыл лицо руками и стоял, словно в воду опущенный. Не думаю, что он раньше знал о том, что его невеста… не совсем здорова. Сейчас девушка была совершенно спокойна и даже отрешена, словно находилась в одиночестве. Она перебирала свои игрушки, выстраивая их в только ей понятном порядке.
Сейчас Анндра был молчалив, он быстро взял себя в руки, принял, скривившись, пузырёк нервических капель, которые протягивала ему Кейтлин. Его сын, Марк, был
