Нежный цветок кактуса - Ольга Шах
Задерживаться дольше положенного в городке не стали, дома нас ожидал праздничный обед.
Дорогу домой мы провели в тишине, как потом сказали дамы, каждая вспоминала собственную свадьбу. Пообедали и каждый занялся своими делами. Погода на улице стояла по-весеннему теплая, снег таял очень быстро, но по чистым дорожкам поместья гулять было одно удовольствие. Мой молодой супруг подошёл ко мне, поинтересовался смущённо, умею ли я ездить верхом? Пришлось признаться тоже тихо, что умею, но только в мужском седле. Но гулявшая со мной Катерина сказала, чтобы я не переживала, есть у нее особая юбка, под которую можно натянуть теплые штаны и ехать с комфортом, не боясь свалиться с лошади в женском седле. Сама Катерина частенько эпатирует публику, раскатывая в таком седле. Но я не уверена, согласится ли Звёздочка на смену имиджа, собственное превращение из тягловой лошади в верховую. Но хозяйка поместья улыбнулась и ответила, что граф дарит кузине в качестве свадебного подарка молодую верховую кобылку по кличке Игрунья*. Не подумайте, что из-за игривого характера, это масть такая, игреневая. А Звёздочка пойдет с телегой вместе с обозом, который сейчас отдыхает на постоялом дворе Катерины. Догнал, таки обоз Чарльза. Но мы все равно опять обгоним их.
Нашу мирную прогулку с Катей прервал какой-то шум, треск, негодующее меканье. Моя спутница понимающе усмехнулась, я же замерла сусликом, увидев душераздирающее зрелище. Из-за поворота дорожки галопом, как заправский рысак, вылетел бабкин приятель - Козел. При этом он совершал невообразимые пируэты с подскоками, изгибами всей своей довольно мощной организмы. Я ещё первый раз, когда увидела животное, удивилась его габаритам - он был ростом почти с молодого бычка. Вот и сейчас этот здоровяк скакал, будучи запряженным в маленькую тележку, собственно, там помещалось только одно сиденье. На котором гордо восседала сама баба Филя, бодро подскакивавшая вместе со своей тележкой. При этом она крепко держала в сухоньких ручках в перчатках вожжи. Одета она была в юбку-брюки, короткую, типа гусарской, теплую курточку. На седых буклях чёртом сидел цилиндр для верховой езды. Несмотря на показательные прыжки этого тяглового животного, бабка выглядела жутко довольной донельзя. Наконец, Козел остановился, тяжело поводя обширными боками.
Катерина вздохнула:
- Каждую весну одно и то же! Козел за зиму привыкает к ленивой, размеренной жизни, разожрется, скотина такая, обнаглеет в край. А тут весна, опять леди Филиппа велит закладывать свою тележку. И вновь укрощает этого скота. А потом все лето носятся по поместью вдвоем. И на дорогу, на постоялые дворы с проверкой ездят. Я не говорила, что она мой компаньон в постоялых дворах? Она вложилась на этапе стройки и собственно, она и контролировала все строительство. У меня как раз Эва родилась, не до того было. Рабочие выли от нашей бабули, но халтурить не посмели, все по совести делали.
От беседки уже, подхватив юбки, бежала леди Йохана:
- Мама, ну разве так можно? А вдруг это животное опрокинет тележку? В вашем возрасте, мама, это может быть очень опасно!
- Ты хочешь сказать Джо, что я стара? Запомни, Джо, женщине столько лет, на сколько она хочет показать! И те черные тряпки, что ты носишь сорок лет, не делают тебя ни моложе, ни, не приведи Великий, умнее. А Козлик просто радуется весне, тому, что скоро будет по всей округе прогуливаться с тележкой. Кстати, мы уже два месяца не были в Дурбане! Надо прокатиться, узнать, как там дела. Небось, эта дура Улька все пилит Уоррена, а ему скоро проект на конкурс в столице сдавать!
Опираясь на свою трость и второй рукой на поддерживающую ее руку леди Йоханы, бабуля прошла в дом. Катерина проводила их взглядом. Вздохнула:
- Сдавать стала наша бабуля. Скучно ей, не на что отвлечься. Пока у нее есть какие-то заботы, хлопоты, проблема - она забывает про свой возраст и здоровье, и вполне бодра. Слава Богу, сейчас ты появилась, у леди Филиппы теперь новая забота нашлась. Когда бабуля приедет к тебе, придумай ей какое-нибудь дело, пусть займётся чем-нибудь.
Мы пошли в дом, я обещала нарисовать устройство самопряхи. Заняло это у меня совсем немного времени, не больше часа. Затем мы вместе с хозяйкой вышли вновь во двор, обещали детям посмотреть на успехи в верховой езде. Но, оказалось, мы опоздали, урок уже закончился, и ребятишки воспользовались безнадзорностью. Картина, представшая нашим глазам, заставила похолодеть все внутри меня.
Козел лежал в солнечном пятне, меланхолично жевал травинку из стога сена, который он разворошил рогами, назло врагам, так сказать. Он был мрачен. Как животное с тонкой и трепетной душевной организацией (тут он весь в папулю пошел), он не терпел насилия над своей свободолюбивой личностью. И она, эта самая организация, требовала отмщения за сегодняшнюю поруганную честь. Его, потомственного Козла, запрягли в какую-то тележку! Нашли пони! Пусть вон мистера Тяфа запрягают! Как создание, склонное к некоторой философичности и наделенное изрядным количеством самолюбия и гонора (тут Козел отвлекся и поразмышлял на тему: «Не затесались ли в его славную родословную польские козлы со своим гонором»? Но пришел к выводу, что и энландские козлы тоже достаточно высокомерны). Козел предпочитал забывать некоторые вещи, которые ему не нравились. Не помню - значит, этого не было! Поэтому он решительно не помнил, как прошлое лето и часть осени носился по округе с этой же тележкой и этой бабкой, которая никогда не била его и вела долгие разговоры, а ещё угощала разными вкусностями. Особенно Козел любил похрустеть свежей капустой и сладким яблочком, а ещё Филиппа никогда не забывала посолить свежую горбушку хлеба. А та девчонка с кухни, что приносит ему хлеб, никогда не солит. Соли ей жалко, что ли! Не говоря уж о скотнике, что ухаживает за козами. От него и вовсе яблочка не дождешься! И вообще, он его, Козла, то есть, не любит! Подумаешь,
